Читатель держит в руках книгу Константина Марковича Гуревича – выдающегося отечественного ученого, обогатившего своими идеями ряд отраслей психологической науки. С его именем связаны в первую очередь достижения в разработке проблем дифференциальной психологии и психофизиологии, психологии труда, психодиагностики. Не менее важно отметить характерную для него постоянную направленность на сближение психологической науки с жизнью, практикой. Обо всем этом дает представление данная книга.

В содержание данного издания включены монография «Психологическая пригодность и основные свойства нервной системы», впервые изданная в 1970 году, и напечатанные в разные годы отдельные статьи. Идея их объединения представляется плодотворной, так как при этом, во-первых, обнаруживается широта научных интересов и разносторонняя эрудиция автора, во-вторых, все материалы взаимосвязаны и направлены на исследование дифференциально-психологической проблематики в контексте ее практического применения. Важно отметить, что эта идея успешно реализуется с помощью издательства «Питер» в год, когда К. М. Гуревич начал отсчет второй сотни лет своей жизни.

Структура книги отражает многогранность научных исследований автора. В настоящем издании они распределены по трем частям.

Первая часть – «Психофизиологические основы профессиональной пригодности». В ней представлены основные положения созданной К. М. Гуревичем теории профессиональной пригодности – конструкта, являющегося ведущим в психологии профессионального труда. Это понятие трактуется автором как качество личности, представляющее собой совокупность индивидуально-психологических и психофизиологических особенностей человека, обеспечивающих общественно необходимую трудовую эффективность и удовлетворенность своим трудом. Подходя к понятию профессиональной пригодности с позиции учения о свойствах нервной системы, он обращает внимание на то, что природные данные сами по себе не образуют пригодности. При таком подходе ее формирование совпадает по основным чертам с процессом становления профессионала. Успешность и быстрота формирования профессиональной пригодности зависят от трех главных факторов – некоторых природных данных, особенностей профессиональной мотивации, полноты и адекватности специальных знаний и умений. Именно поэтому, считает К. М. Гуревич, нецелесообразно ограничиваться профессиональным отбором, основывающимся на обнаружении уже сформировавшихся свойств психики. Гораздо важнее обратить внимание на такие особенности психики, которые подвержены значительным изменениям. Научный анализ профессий, осуществленный К. М. Гуревичем на примере профессии оператора, а также предложенная им типология профессий позволяют по-новому подойти к вопросам профпригодности, перенеся центр тяжести с отбора на развитие профессионально важных качеств, на создание индивидуального стиля деятельности.

Во вторую часть книги – «Психология и психофизиология индивидуальных различий» – вошли работы, отражающие проблемы развития, стабильности/

изменчивости индивидуально-психологических различий, рассмотренных сквозь призму психофизиологических факторов, детерминирующих функционирование личности и индивидуальности. Гуревич провозглашает союз общей и дифференциальной психологии, предлагая изучать индивидуальность в свете законов общей психологии. При анализе индивидуальной психики он обращает внимание на необходимость обращения к тому, как она формировалась в прошлом, рассматривая ее в онтогенетическом, биографическом и историческом планах. Глубина и самобытность отличают подход Константина Марковича к проблемам способностей, умственного развития, направленности личности, индивидуальной восприимчивости и пластичности психики. Принципиально важно, что значимую для него проблему индивидуально-психофизиологических различий он рассматривает с позиции их влияния на достижения человека, обсуждая факторы, влияющие на проявления основных свойств нервной системы.

Третья часть книги – «Проблемы психологической диагностики» – посвящена разработке теоретических основ психодиагностики – той науки, у истоков создания и возрождения которой стоит К. М. Гуревич. Здесь обсуждаются важнейшие вопросы, касающиеся теоретических основ психодиагностики, принципов разработки и проверки диагностических методик, проблемы их практического применения, а также заимствования методик, созданных в других культурах. В этой части представлена концепция социально-психологических нормативов, созданная Гуревичем и нашедшая свое практическое воплощение в разработке нормативных тестов умственного развития. Эта концепция представляет собой теоретическое обоснование новой диагностики, опирающейся на учет содержания прошлого опыта индивидов и раскрывающей перспективы их дальнейшего развития.

В данной книге широко представлены прежде всего те исследования автора, которые сыграли значительную роль в 60-70-80-е годы XX века. Их, однако, нельзя рассматривать как факты истории, раритеты, утратившие свою ценность вследствие прогресса науки. Напротив, эти работы не потеряли своей актуальности, теоретического и практического значения до настоящего времени. Более того, сопоставление психологических работ Гуревича с характерными работами наших дней будет поучительным, а весь научный путь автора демонстрирует, что развитие психологии невозможно без обращения к своим корням, собственным основаниям.

В первую очередь это относится к работам по психологии профессионального труда, решению проблем профотбора и профконсультирования. Несмотря на то что расширяется круг исследователей и практиков, работающих в этих областях, возникают новые виды профессиональной деятельности, меняют свое лицо старые профессии, все отчетливее видна теоретическая бедность и неполнота профессионально ориентированной психологии. В немалой степени причина такого положения – в незнании того, что уже было сделано в этой области. Забвение и неосознанность прошлого опыта, попытки начинать исследования с «чистого листа» приводят к повторению старых ошибок, провозглашению изживших себя идей, что мешает развитию науки. В связи с этим происходит снижение уровня практикоориентированных работ в сфере психологии профессий, когда утрачиваются научные основы анализа профессий, забываются необходимость и правила составления профессиограмм, исчезает представление об объективно выделенных профессионально важных качествах.

Книга К. М. Гуревича демонстрирует научный подход к решению этих проблем, знакомит читателя с достижениями психологии труда и раскрывает ее перспективы. Большое практическое значение имеет теоретически и экспериментально обоснованный вывод автора о том, что лишь немногие профессии предъявляют особые требования к физическим, психофизиологическим и психическим особенностям кандидатов на работу. Поэтому профотбор нужен для укомплектования кадрами тех рабочих мест, которые являются особо опасными и ответственными. Большинство же профессий не предъявляют абсолютных (некомпенсируемых) требований к работникам и профотбор для них не только не нужен, но часто и вреден, так как ориентирован на выявление изменяемых, развивающихся свойств личности без учета ее мотивации. Этот вывод очевиден, к сожалению, не для всех психологов, работающих в сфере психологии профессий. Практика показывает, что подбор кадров в финансовые корпорации, банки, фирмы и другие привлекательные сферы деятельности довольно часто осуществляется без каких-либо научных оснований по эмпирически выделенным и к тому же неадекватно измеренным личностным чертам (или типам личности), которые рассматриваются как «нужные», «желательные». В таких случаях не учитываются пластичность и изменчивость психики, возможности развития личности, индивидуально-своеобразные способы выполнения практически любой деятельности. Наконец, здесь фактически игнорируются те стороны личности, которые определяют ее успешность и возможности творчества в большинстве профессий, – мотивация, интересы, склонности.

Вступительное слово

Читатель держит в руках книгу Константина Марковича Гуревича – выдающегося отечественного ученого, обогатившего своими идеями ряд отраслей психологической науки. С его именем связаны в первую очередь достижения в разработке проблем дифференциальной психологии и психофизиологии, психологии труда, психодиагностики. Не менее важно отметить характерную для него постоянную направленность на сближение психологической науки с жизнью, практикой. Обо всем этом дает представление данная книга.
В содержание данного издания включены монография «Психологическая пригодность и основные свойства нервной системы», впервые изданная в 1970 году, и напечатанные в разные годы отдельные статьи. Идея их объединения представляется плодотворной, так как при этом, во-первых, обнаруживается широта научных интересов и разносторонняя эрудиция автора, во-вторых, все материалы взаимосвязаны и направлены на исследование дифференциально-психологической проблематики в контексте ее практического применения. Важно отметить, что эта идея успешно реализуется с помощью издательства «Питер» в год, когда К. М. Гуревич начал отсчет второй сотни лет своей жизни.
Структура книги отражает многогранность научных исследований автора. В настоящем издании они распределены по трем частям.
Первая часть – «Психофизиологические основы профессиональной пригодности». В ней представлены основные положения созданной К. М. Гуревичем теории профессиональной пригодности – конструкта, являющегося ведущим в психологии профессионального труда. Это понятие трактуется автором как качество личности, представляющее собой совокупность индивидуально-психологических и психофизиологических особенностей человека, обеспечивающих общественно необходимую трудовую эффективность и удовлетворенность своим трудом. Подходя к понятию профессиональной пригодности с позиции учения о свойствах нервной системы, он обращает внимание на то, что природные данные сами по себе не образуют пригодности. При таком подходе ее формирование совпадает по основным чертам с процессом становления профессионала. Успешность и быстрота формирования профессиональной пригодности зависят от трех главных факторов – некоторых природных данных, особенностей профессиональной мотивации, полноты и адекватности специальных знаний и умений. Именно поэтому, считает К. М. Гуревич, нецелесообразно ограничиваться профессиональным отбором, основывающимся на обнаружении уже сформировавшихся свойств психики. Гораздо важнее обратить внимание на такие особенности психики, которые подвержены значительным изменениям. Научный анализ профессий, осуществленный К. М. Гуревичем на примере профессии оператора, а также предложенная им типология профессий позволяют по-новому подойти к вопросам профпригодности, перенеся центр тяжести с отбора на развитие профессионально важных качеств, на создание индивидуального стиля деятельности.
Во вторую часть книги – «Психология и психофизиология индивидуальных различий» – вошли работы, отражающие проблемы развития, стабильности/
изменчивости индивидуально-психологических различий, рассмотренных сквозь призму психофизиологических факторов, детерминирующих функционирование личности и индивидуальности. Гуревич провозглашает союз общей и дифференциальной психологии, предлагая изучать индивидуальность в свете законов общей психологии. При анализе индивидуальной психики он обращает внимание на необходимость обращения к тому, как она формировалась в прошлом, рассматривая ее в онтогенетическом, биографическом и историческом планах. Глубина и самобытность отличают подход Константина Марковича к проблемам способностей, умственного развития, направленности личности, индивидуальной восприимчивости и пластичности психики. Принципиально важно, что значимую для него проблему индивидуально-психофизиологических различий он рассматривает с позиции их влияния на достижения человека, обсуждая факторы, влияющие на проявления основных свойств нервной системы.
Третья часть книги – «Проблемы психологической диагностики» – посвящена разработке теоретических основ психодиагностики – той науки, у истоков создания и возрождения которой стоит К. М. Гуревич. Здесь обсуждаются важнейшие вопросы, касающиеся теоретических основ психодиагностики, принципов разработки и проверки диагностических методик, проблемы их практического применения, а также заимствования методик, созданных в других культурах. В этой части представлена концепция социально-психологических нормативов, созданная Гуревичем и нашедшая свое практическое воплощение в разработке нормативных тестов умственного развития. Эта концепция представляет собой теоретическое обоснование новой диагностики, опирающейся на учет содержания прошлого опыта индивидов и раскрывающей перспективы их дальнейшего развития.
В данной книге широко представлены прежде всего те исследования автора, которые сыграли значительную роль в 60-70-80-е годы XX века. Их, однако, нельзя рассматривать как факты истории, раритеты, утратившие свою ценность вследствие прогресса науки. Напротив, эти работы не потеряли своей актуальности, теоретического и практического значения до настоящего времени. Более того, сопоставление психологических работ Гуревича с характерными работами наших дней будет поучительным, а весь научный путь автора демонстрирует, что развитие психологии невозможно без обращения к своим корням, собственным основаниям.
В первую очередь это относится к работам по психологии профессионального труда, решению проблем профотбора и профконсультирования. Несмотря на то что расширяется круг исследователей и практиков, работающих в этих областях, возникают новые виды профессиональной деятельности, меняют свое лицо старые профессии, все отчетливее видна теоретическая бедность и неполнота профессионально ориентированной психологии. В немалой степени причина такого положения – в незнании того, что уже было сделано в этой области. Забвение и неосознанность прошлого опыта, попытки начинать исследования с «чистого листа» приводят к повторению старых ошибок, провозглашению изживших себя идей, что мешает развитию науки. В связи с этим происходит снижение уровня практикоориентированных работ в сфере психологии профессий, когда утрачиваются научные основы анализа профессий, забываются необходимость и правила составления профессиограмм, исчезает представление об объективно выделенных профессионально важных качествах.
Книга К. М. Гуревича демонстрирует научный подход к решению этих проблем, знакомит читателя с достижениями психологии труда и раскрывает ее перспективы. Большое практическое значение имеет теоретически и экспериментально обоснованный вывод автора о том, что лишь немногие профессии предъявляют особые требования к физическим, психофизиологическим и психическим особенностям кандидатов на работу. Поэтому профотбор нужен для укомплектования кадрами тех рабочих мест, которые являются особо опасными и ответственными. Большинство же профессий не предъявляют абсолютных (некомпенсируемых) требований к работникам и профотбор для них не только не нужен, но часто и вреден, так как ориентирован на выявление изменяемых, развивающихся свойств личности без учета ее мотивации. Этот вывод очевиден, к сожалению, не для всех психологов, работающих в сфере психологии профессий. Практика показывает, что подбор кадров в финансовые корпорации, банки, фирмы и другие привлекательные сферы деятельности довольно часто осуществляется без каких-либо научных оснований по эмпирически выделенным и к тому же неадекватно измеренным личностным чертам (или типам личности), которые рассматриваются как «нужные», «желательные». В таких случаях не учитываются пластичность и изменчивость психики, возможности развития личности, индивидуально-своеобразные способы выполнения практически любой деятельности. Наконец, здесь фактически игнорируются те стороны личности, которые определяют ее успешность и возможности творчества в большинстве профессий, – мотивация, интересы, склонности.
Другое направление работ в области психологии профессий вроде бы ориентировано на учет изменчивости личности, но практически полностью отрицает ее индивидуальное своеобразие и свободу в поиске собственных способов и стиля выполнения профессиональной деятельности. Такого рода работы нацелены на изменение с помощью групповых тренингов «интегральных характеристик» личности без учета ее права на уникальность и неповторимость, без обоснования (не только теоретического, но и экспериментально доказанного) пользы и реальной возможности таких изменений (не краткосрочных, а подлинных). В этих исследованиях рассматриваются вопросы компетентности, не имеющей пока общепринятого значения, и не принимаются во внимание строго объективные труды, посвященные профпригодности и закономерностям становления профессионала; вводятся понятия неведомых «неспецифических способностей», имеющих «потенциальную форму», при этом забыты понятия задатков и их сложная взаимосвязь со способностями, не учитываются исследования их проявления в профессиональной деятельности и влияния на формирование личности профессионала, о чем пишет в своих работах автор. Еще раз подчеркну, что надежность и прочность теоретических и эмпирических оснований его исследований едва ли не являются образцовыми.
Не менее актуальны исследования К. М. Гуревича и для практики профкон-сультирования и профориентации. Он убедительно доказывает, что возможности этих видов практической работы психологов ограниченны, так как нельзя заранее предсказать, насколько будет соответствовать выбираемой профессии консультируемый индивид. Это связано как с изменчивостью мира профессий и требований, которые они предъявляют к работникам, так и с изменчивостью последних. Личность постоянно находится в развитии, и невозможно предсказать заранее направление этого развития, также как и успешность человека относительно всего многообразия профессий.
Публикация трудов К. М. Гуревича своевременна и важна не только для психологической практики. В них содержится огромный эвристический потенциал методологического и теоретического характера, они прокладывают новые пути в психологической науке, в них можно найти ответы на важнейшие вопросы, относящиеся к дифференциальной психологии и психодиагностике, и озадачиться новыми проблемами.
Можно с уверенностью говорить о том, что это издание будет интересным для разных читателей: психологов-исследователей, разрабатывающих вопросы дифференциальной психологии и психодиагностики; практикующих психологов, занимающихся вопросами психологии профессий, и для начинающих свой путь в психологии студентов соответствующих факультетов.

Доктор психологических паук, заведующая кафедрой общих закономерностей развития психики Института психологии им. Л. С. Выготского РГГУ
Акимова М. К.
Москва, 2007

От автора

От признания реального существования индивидуально-психологических различий между людьми до создания такой научной дисциплины, как дифференциальная психология, путь далекий и трудный. То, что такая научная дисциплина необходима, не вызывает сомнения. Наблюдения показывают, что чаще всего о психологии люди задумываются, столкнувшись с конкретной ситуацией, в которой психологическая «неодинаковость» людей может стать важным условием эффективности взаимодействия. В частности, когда в межличностном общении надо предусмотреть, как покажут себя общающиеся в тех или иных изменившихся обстоятельствах. Рано или поздно человек понимает, что для самопознания тоже нужно исходить из понимания своих психологических особенностей.
Важно отметить, что существенное и непререкаемое значение имеет эта дисциплина и для разработки проблем общей психологии. Вместе с тем приходится признать, что теоретические основы дифференциальной психологии выделены и представлены в психологической литературе недостаточно. В отечественной науке капитальный вклад в создание теоретических основ дифференциальной психологии в свое время внес Б. М. Теплов. В русле его идей продолжают исследования его сотрудники и ученики. Но работа эта еще далека от завершения.
Нельзя не обратить внимания на то, что изучение индивидуально-психологических особенностей людей на протяжении всей истории еще со времен Ф. Гальтона и Дж. Кеттелла было органически связано с решением практических задач. Но, разумеется, дифференциальная психология, как и любая отрасль научного знания, не может развиваться без глубоких теоретических обобщений. И материал для таких обобщений ей дают не только логизированные лабораторные эксперименты (они необходимы!), но и систематизированные жизненные наблюдения в школе, на предприятии и в постоянном общении людей между собой. По самой своей природе лабораторный эксперимент ограничен, он не может дать знаний о всем богатстве проявлений индивидуальности в сложных жизненных ситуациях – оно может быть раскрыто лишь путем наблюдений.
Представленные в этой книге материалы следует рассматривать, в первую очередь, с точки зрения обоснования предпосылок дифференциальной психологии. Их можно разделить на три части.
Первую часть составляют заново отредактированные и значительно сокращенные материалы книги «Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы», изданной в 1970 году. Она, как показывает ее название, посвящена анализу «вечной» проблемы правильного выбора своего будущего.
Вторую часть составляют работы, в которых излагаются вопросы изучения индивидуальных различий.
Третья часть посвящена теоретическим проблемам психодиагностики.
По поводу первой части нужно сказать следующее: нельзя недооценивать роли свойств нервной системы в становлении личности. Но нельзя не видеть того, что проявления этих свойств приобретают решающее значение в формировании поведения и деятельности лишь в некоторых ситуациях, возникающих в ряде профессий и в ряде жизненных обстоятельств. Такие профессии автор называет «профессиями первого типа». Проявления свойств нервной системы можно усмотреть и в обычных жизненных ситуациях, и в профессиях, в которых сложных ситуаций не возникает. Эти проявления в большей или меньшей степени регулируются самим субъектом. Такие профессии автор называет «профессиями второго типа». И. П. Павлов писал: «…для человеческой личности открыты чрезвычайные возможности не только изменять, направлять и совершенствовать свои привычки, но и в значительной степени регулировать прирожденную силу или слабость нервной системы» (Павлов И. П., 1954, с. 45). Следует сказать, что вопрос регулирования проявлений свойств нервной системы разработан слабо. В частности, неизвестно, насколько регулирование поведения и деятельности обусловлено какими-то особенностями личности.
В изучении индивидуально-психологических различий огромную роль приобрело тестирование. Внимательный читатель заметит, что в каждой из частей большое место отводится проблемам психодиагностики и методу тестов. Несмотря на риск смыслового повтора, автор сознательно вновь и вновь обращается к этим проблемам в каждой части книги и стремится рассмотреть их в разных контекстах.
Научная характеристика традиционного тестирования дана в первой и второй частях книги. В связи с проблемами психологической диагностики оно рассматривается в третьей ее части. Во всех частях книги автор стремился обратить внимание читателя на следующее:
психологическая диагностика – это неотъемлемая часть дифференциальной психологии;
тестирование как один из основных методов психологической диагностики – способ, который отделился от психологии, в нем искаженно интерпретируются основные положения научной психологии;
не существует удовлетворительного определения интеллекта, понятия, не нашедшего своего места в психологии. Но в наши дни издаются труды, в которых интеллекту придается значение критерия в установлении расовых различий, что само по себе не только не научно, но и преступно;
оставляют желать лучшего канонизированные в тестологии статистические приемы. Вряд ли кто из психологов-диагностов сомневается в том, что в тестологии, как и в психологической диагностике в целом, не представлены отвечающие научным требованиям единицы измерения. В то же время самые сложные статистические методы постоянно используются в тестологии и в диагностике.
Главное содержание третьей части посвящено рассмотрению того, какими путями могут быть преодолены пороки современной тестологии, по крайней мере, в испытаниях когнитивных процессов. Речь здесь идет о двух формах критериально-ориентированного тестирования.
В заключение автор считает своим приятным долгом заявить, что все ценное, что можно найти в этой книге, возникло в совместной работе автора с коллегами. Менялись названия лаборатории и института, в которых мы работали, но основной состав коллектива в течение более чем 30 лет изменился очень незначительно.
Это способствовало непрерывающемуся процессу созревания творческой мысли. Наверное, любому исследователю понятно, что этот процесс требует того, чтобы в товарищеских дискуссиях, в нелицеприятных суждениях вырабатывалось общее мнение. Так и происходило. Имена членов нашего коллектива неоднократно упоминаются на страницах этой книги. Моя им сердечная признательность!
На формирование автора этой книги как психолога-исследователя оказали влияние многие психологи, в первую очередь – сотрудники Психологического института РАО, как ныне здравствующие, так и ушедшие из жизни. Некоторых из них я хочу специально выделить.
В годы студенчества в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена мне посчастливилось прослушать курс лекций С. Л. Рубинштейна. Он оставил неизгладимое впечатление. Впоследствии, будучи преподавателем факультетов философии и психологии МГУ им. Ломоносова, я не раз пользовался благожелательными советами Сергея Леонидовича. Моим научным руководителем в период обучения в аспирантуре был А. Н. Леонтьев. Он не жалел ни времени, ни сил, чтобы углубить мои психологические познания. И наконец, целые семнадцать лет я проработал под руководством Б. М. Теплова в составе его лаборатории. Это время запомнилось как счастливое.
Те, кого я здесь назвал, были не только крупными учеными, но и неординарными личностями. Им моя глубочайшая благодарность!
Гуревич К. М.
Москва, май 2007 года

Часть 1 Психофизиологические основы профессиональной пригодности

Раздел 1 Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы

Введение

Психологическая пригодность к профессии есть свойство личности, о котором можно судить по двум критериям: по успешному овладению профессией и по степени удовлетворения человека своим трудом. Оба критерия относительны, а порой субъективны. Тем не менее только эти критерии позволяют подойти к психологической характеристике профессиональной пригодности.
Поскольку профессиональная пригодность есть свойство личности, постольку она, как и другие личностные свойства, формируется в процессе деятельности – в учебе, на производстве и т. д. Очевидно, что профессиональная пригодность формируется в самом труде; однако вряд ли можно отрицать необходимость изучения природных предпосылок профессиональной пригодности, всех ее физиологических, психологических и социальных аспектов, что и позволяет в каждом конкретном случае намечать прогноз и пути достижения оптимального результата. И теория, и практика свидетельствуют, что нет таких людей, которым были бы доступны все профессии.
Период трудовой активности в жизни человека ограничен, а непродуктивная, безрадостная деятельность – не только личное несчастье, она отражается в конечном счете на всем обществе. Поэтому прогнозирование профессиональной пригодности и путей ее формирования никогда не утратит своего актуального значения.
Проблема определения профессиональной пригодности входит в круг проблем дифференциальной психологии – науки о межлюдских индивидуально-психологических различиях и их физиологических основах. Как писал Б. М. Теплов, систематическое исследование физиологических основ индивидуально-психологических особенностей не только желательно, но и совершенно необходимо для подлинно научного понимания психологических различий между людьми (Теплов Б. М., 1961, с. 6).
Психология должна раскрыть соотношения типических и индивидуальных, психофизиологических и социально-психологических черт человека с его жизненным делом, с его профессией. И если в одних случаях наука должна помочь найти кратчайшие и плодотворные пути формирования пригодности, то в других она должна предотвратить возможные ошибки при выборе профессии.
Известны многочисленные факты, когда человек, искренно желающий трудиться в определенной области и получивший нужную подготовку, тем не менее терпит провал, не добивается ни малейшего успеха. Такие случаи особенно часты в области искусства, но нечто подобное нередко встречается и в других видах труда. Чем это объяснить? Легче всего предположить, что каждый человек имеет (видимо, от природы) нечто вроде профессионального предназначения. Не в том ли причина неудачи, что человек неправильно понял его? Может быть, его неудачи связаны с тем, что он пошел «не своей дорогой»?
Однако профессиональная предназначенность – идея непродуктивная и ненаучная. Профессии и их требования к психофизиологической организации человека чрезвычайно изменчивы, в то время как сама эта организация в своей природной основе, с присущими ей индивидуальными вариантами и особенностями, осталась на протяжении всей человеческой истории практически неизмененной.
На базе одних и тех же природных данных или задатков происходило и происходит успешное овладение самыми разнообразными видами деятельности. Люди не родятся потенциальными врачами или водителями автотранспорта, как они никогда не рождались звездочетами или гладиаторами; не всегда от них зависит, какие профессии им приходится выбирать.
Природные особенности человека обладают громадной, хотя и не безграничной пластичностью. Человек может активно приспособиться к многим видам профессионального труда, причем труд будет удовлетворять самого субъекта. Невелико число тех профессий, которыми каждый человек не смог бы овладеть. Но это не значит, что все люди независимо от своих индивидуальных особенностей одинаково овладевают профессией. И подготовка к профессии, и последующая деятельность протекают по-разному, в зависимости от этих особенностей. Важнейшим и необходимейшим элементом является профессиональная направленность, положительная профессиональная мотивация. Иногда утверждают, что главным и даже решающим условием профессионального самоопределения должно быть призвание. Осознай свое призвание, следуй ему, и успех в профессиональном труде, а значит, и в жизни тебе обеспечен!
Что понимать под призванием? Условимся, что в данном контексте под призванием мы будем понимать внутренне осознанное влечение к какой-то профессии, которому сопутствует убеждение в том, что все необходимые личные данные для профессии имеются. Но здесь нельзя забывать, что такое призвание – продукт жизненного опыта, оно сложилось на базе той информации, которой располагает человек и о профессиях, и о самом себе. Можно ли всерьез следовать призванию, которое сложилось у юноши с ограниченным знанием мира профессий и без опыта проверки собственных возможностей?
Молодой человек в лучшем случае знает, только как его оценивали в школе. Но профессиональные требования адресуются к таким личным особенностям, которые не адекватны особенностям, необходимым в учебной деятельности. Школа не всегда создает условия для выявления этих особенностей и их формирования. Призвание поэтому часто не имеет под собой сколько-нибудь прочного фундамента. Дело не в том, чтобы утверждать или отрицать роль призвания; следует понять его действительную ценность в каждом конкретном случае и уж никак не превращать в фетиш.
При удачном выборе профессии вера в свое призвание может избавить молодого человека от ненужных колебаний и сомнений, но это не значит, что призвание всегда гарантирует формирование профессиональной пригодности. Бывает так, что неудача в той профессии, к которой «влекло» призвание, рассматривается молодым человеком и его близкими чуть ли не как крушение всех жизненных надежд. А на самом-то деле призвание сложилось из-за недостаточной осведомленности о профессии, из-за непонимания подлинного содержания трудовой деятельности и из-за неправильной оценки своих возможностей.
Существенно также то, что под призванием обычно понимают профессию в обобщенном значении. Например, у юноши выявилось призвание быть врачом, то есть он стремится, по смыслу этой профессии, непосредственно помогать больным людям, предупреждать и лечить их недуги и т. п. Но хорошо известно, что эта профессия, как и любая, имеет целый ряд конкретных рабочих постов. Некоторые врачи практически непосредственно не сталкиваются с больными, работают в лабораториях, занимаются биохимическими исследованиями и тому подобной деятельностью, которая имеет свою собственную специфику. Само по себе призвание «к врачебной деятельности» есть недостаточно определенное призвание. Существующие в жизни разновидности профессионального труда, иначе говоря, рабочие посты предъявляют к человеку в границах какой-то одной профессии порою совсем разные требования. Это относится почти ко всем профессиям. В некоторых человек как бы сам создает рабочий пост «по себе» – так организует свой труд, чтобы он в наибольшей степени отвечал его индивидуальным особенностям и благоприятствовал лично его успешной деятельности. Учитель, например, может с наибольшим успехом работать в направлении методического творчества, или в области продвижения слабейших, или, наоборот, только с сильнейшими, или проявить себя в организационно-педагогической работе и т. п., и выбор поля деятельности часто зависит от него самого.

В статье раскрываются концептуальные подходы к созданию психодиагностических тестов, разработанные К.М. Гуревичем. Показаны их роль и значение в развитии современной тестологии. Выделены основные принципы, сформулированные К.М. Гуревичем, придающие психодиагностике надлежащий научный статус: принципы нормативности, единства формы и содержания, апперцепции, коррекционности, обратной связи. Особо обсуждается концепция К.М. Гуревича о социально-психологическом нормативе как системе объективных требований, предъявляемых обществом к уровням разностороннего развития своих членов. Отдельное внимание уделено обсуждению взглядов К.М. Гуревича на связь психодиагностики с проблемой индивидуальнопсихологических различий.

Ключевые слова : К.М. Гуревич, современная психологическая диагностика, методологические принципы психодиагностики, социальнопсихологический норматив, индивидуально-психологические различия.

В процессе возрождения и становления отечественной психодиагностики величайшая заслуга принадлежит Константину Марковичу Гуревичу, определившему не только место, проблемы и основные методологические принципы этой области психологии в настоящее время, но и направления ее дальнейшего развития.

Психодиагностика не случайно стала для К.М. Гуревича главным делом жизни и объектом постоянного научного интереса. Еще в 20-30-е гг. прошлого столетия его психотехническая работа была непосредственно связана с проведением тестовых испытаний и их психологический оценкой. К.М. Гуревич был знаком с литературой по зарубежной тестологии, хорошо осведомлен в практических вопросах разработки, стандартизации и применения различных категорий тестов. В 1970 г. в монографию «Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы» им включается отдельная глава, посвященная тестам. Речь в ней идет не только о характеристике тестов, используемых для оценки качества рабочей силы, но, что примечательно, эта глава представляет собой хорошо систематизированный обзор актуальных проблем, связанных с применением тестирования. История возникновения первых тестов, их классификация, анализ опыта измерений интеллекта, специальных навыков, творческих способностей, проблемы определения надежности и валидности тестовых методик, характеристика приемов усовершенствования, внедряемых в практику тестирования, — вот далеко не полный перечень вопросов, рассматриваемых К.М. Гуревичем. Многие из поднимаемых в этой работе проблем и способов их научного анализа сохраняют свое значение до сих пор, а сам материал главы об использовании тестов служит своего рода «введением» в психодиагностику.

К.М. Гуревич понимал, что психодиагностика не может быть транслирована или экспортирована как готовый продукт, нужна кропотливая и собственно научная, и организационно-методическая работа. Осенью 1974 г. в Таллинне проходит первый научный симпозиум по психодиагностике, организатором и инициатором которого является К.М. Гуревич. Симпозиум принимает решение, где указывается необходимость всемерного расширения и углубления исследований, способствующих созданию методологического фундамента и методического арсенала советской психологической диагностики. Свою основную цель симпозиум выполнил: началась консолидация психологов, работающих в психодиагностике.

В 1981 г. под редакцией К.М. Гуревича была опубликована коллективная монография «Психологическая диагностика. Проблемы исследования». Она явилась первой в нашей стране монографией, в которой рассматривались общие вопросы конструирования, проверки, применения и истолкования психодиагностических методик.

Авторский коллектив, работая над монографией, ставил перед собой три основные задачи: осветить главные итоги психологической диагностики по зарубежным источникам; познакомить с исследованиями по психологической диагностике, проведенными в отечественной педагогической психологии (В.В. Давыдов, Н.И. Непомнящая, А.К. Маркова, Д.Б. Эльконин, И.С. Якиманская и др.); показать сложившееся в нашей стране оригинальное направление диагностических исследований, связанных с именами Б.М. Теплова и В.Д. Небылицина. Выяснилось, что в отечественной психологии накоплен обширный теоретический и эмпирический материал по исследованию психического развития учащихся, сформулированы оригинальные подходы, касающиеся интеллектуального развития, и описаны экспериментальные приемы его оценки. Однако психодиагностических методик, удовлетворяющих специальным критериям их разработки и проверки, пока еще создано не было.

Большой резонанс получила публикация в 1982 г. на русском языке работы ведущего американского психодиагноста Анны Анастази «Психологическое тестирование» . Книга, которую К.М. Гуревич -инициатор ее перевода и редактор — назвал «энциклопедией западной тестологии», сразу стала библиографической редкостью. Это было первое зарубежное издание, представляющее объективную картину состояния тестологии в США, отражающее ее главные проблемы и тенденции развития, социальные и этические аспекты применения диагностических методик. Огромные психологические познания, методологическая культура и глубина проникновения в текст — вот, что делало работу К.М. Гуревича и его сотрудников в сфере распространения прогрессивного опыта в теории и практике диагностических испытаний подлинно образцовой.

В рамках сотрудничества с учеными из братиславского центра «Психодиагностика» были переведены на русский язык, адаптированы, стандартизированы, проверены на надежность и валидность на отечественных испытуемых два теста: «Тест структуры интеллекта» Р. Амтхауера и «Групповой интеллектуальный тест для младших подростков» (ГИТ) Дж. Ваны . При этом в тесты были внесены изменения с тем, чтобы задания стали понятны для отечественных школьников и могли бы дифференцировать их по умственному развитию.

При всех своих достоинствах данные тесты не отвечали, с точки зрения К.М. Гуревича, существенному требованию - коррекционно-сти. Им выдвигается предположение, что это требование может быть реализовано только в диагностических методиках, построенных по-новому, и прежде всего это касается процесса их валидизации.

Валидность, рассматриваемая при построении традиционных тестов интеллектуального развития, характеризуется эмпирически устанавливаемым соответствием между мерой успешности испытуемых в тесте и мерой его успешности в учебной или трудовой деятельности. Вместе с тем психологическая природа этого соответствия остается за пределами осознания составителей теста. Если и фиксируется значимая связь между результатами тестирования и практической деятельностью, то эта связь формальная, выраженная в статистическом коэффициенте. Вместе с тем, подчеркивает К.М. Гуревич, определение того, какие признаки понятий подлежат абстрагированию, - это отнюдь не формальная задача. «Это содержательная задача, она состоит в том, чтобы выделить признаки, подлежащие абстрагированию, как в новых по времени их возникновения, так и в старых понятиях, давно известных человечеству Содержательная релевантность, необходимая для современных диагностических методик, состоит в том, что как сами понятия, которые предъявляются в тесте испытуемым, так и те их признаки, которые им предстоит вычленить, чтобы установить нужные и заданные методикой логические отношения, должны находиться в смысловом соответствии с деятельностью испытуемого» .

С именем К.М. Гуревича связана наиболее радикальная попытка критической оценки опыта зарубежной тестологии. Эта критика является радикальной, поскольку касается не частных вопросов разработки и применения тестов, а обращена к сущности того, что подлежит измерению.

К.М. Гуревич отмечает, что при ознакомлении со способами оценивания, вытекающими из ориентации на статистическую норму, прежде всего возникает вопрос: как выявить, кто из испытуемых обладает или не обладает необходимыми для какой-то деятельности психологическими данными. С этой позиции, казалось бы, нужно, чтобы оценивание основывалось на сведениях об этих данных. Но традиционная тестология пошла по другому пути. В сущности, статистическая норма позволяет сравнивать успешность выполнения теста каждым испытуемым с тем, как этот же тест выполнен выборкой стандартизации. Однако этот показатель не устанавливает, насколько успешность каждого испытуемого соотносится с объективными требованиями выполняемой им деятельности и окружающей среды.

Хотя в зарубежной тестологии учитываются факты зависимости уровня протестированных результатов от степени «приобщенности» к той культуре, в канонах и понятиях которой создавался тест, однако главное внимание концентрируется только на различиях этнических культур. В то же время без доказательства принимается, что все испытуемые базовой культуры «одинаково воспринимают то, что составляет материальную наполненность теста, а, приступая к выполнению заданий, активизируют одинаковые мыслительные алгоритмы» . Причины возникновения подобных презумпций равной осведомленности и тождественных мыслительных алгоритмов К.М. Гуревич видит в сложившейся тестологической системе измерений, при которой единицей служит правильно выполненное задание. Однако каждый психолог, принимавший участие в диагностике, знает, что оценка испытуемого строится именно с учетом того, что последний не выполняет в большинстве случаев с одинаковым успехом всех заданий. Нет набора заданий, которые были бы выполнены с равным успехом испытуемыми одной выборки .

К.М. Гуревич заключает, что из-за неясности того, каково психологическое содержание методики, на изучение какой особенности психики она направлена, ее диагностические возможности ограничиваются одной лишь констатацией, которая к тому же носит формальный характер. Именно это обстоятельство привело к тому, что в тестологии диагноз попросту сливается с прогнозом. При этом игнорируется фундаментальное положение современной прогрессивной психологии: переход в новые условия жизни, включение в новую деятельность непременно влекут за собой изменения индивидуальной психики. К.М. Гуревич определяет как актуальную задачу создание таких методик, в которых были бы реализованы новые подходы к пониманию индивидуальной психики.

Еще в ходе подготовки научной редакции перевода книги А. Анастази К.М. Гуревич обратил внимание на критериально-ориентированное тестирование, получившее распространение в англо-американской диагностике в 1960-1970 гг У А. Анастази критериально-ориентированные тесты (КОРТы) рассматривались как некая разновидность тестов, используемых в образовании и применяющих при интерпретации показателей критерии, отражающие содержание деятельности испытуемых, т.е. результаты теста описывались посредством указаний на действия и операции, который может выполнить испытуемый. К.М. Гуревич предположил, что в критериально-ориентированных тестах заложено нечто такое, чего еще не было в уже известных методиках. «Они избавляют диагностику от норм, от необходимости сравнивать как отдельных людей, так и их группы с некоторыми искусственными показателями, искусственными потому, что популяция всегда есть конгломерат различных социально-детерминированных выборок» . Кроме того, он ожидал, что обращение к критериально-ориентированному подходу должно привести к уточнению психологических требований, которые предъявляет критерий, а также позволяет приблизиться к пониманию психической активности, обеспечивающей достижение критерия.

Предположение К.М. Гуревича об особой роли критериальноориентированных тестов нуждалось в специальной проверке. Все известные по тестологической литературе КОРТы являлись тестами достижений и основывались на бихевиористской модели научения. Эта модель оказалась неприемлемой для установления психологических условий выполнения учебных заданий. КОРТы, в которых диагностическими показателями служат выполняемые умственные действия, должны были опираться на иную, принципиально новую концепцию критерия — логико-психологическую подготовленность к выполнению содержательных требований образовательной программы.

К.М. Гуревич устанавливает, что данная концепция может получить воплощение в разработке и применении КОРТов двух видов. Первые из них будут использовать такой критерий, как социально-психологический норматив (СПН) — совокупность понятий и логических умений, определяющих необходимый на определенном образовательном этапе умственный инвентарь современного школьника. КОРТы второго вида будут служить инструментами диагностики логико-психологической подготовленности испытуемых к выполнению предметно-специфических заданий из конкретных учебных дисциплин. Соответственно, могут быть разработаны математические, языковые, биологические КОРТы, критерием в которых выступит предметно-логический эталон актуализации умственных действий. Этот второй вид КОРТов может оказаться особенно чувствительным к установлению форм умственной активности. Необходимо отметить, что КОРТы как первого, так и второго вида — это психологизированные тесты.

Научная интуиция К.М. Гуревича проявилась в том, что он первый увидел в КОРТах средство выявления и изучения индивидуальных способов выполнения заданий. Действительно, решение любого учебного задания (в данном случае критериального) не предполагает линейного включения умственных операций, таких, к примеру, как выделение признаков, их упорядочивание, логическое сравнение и т.д. Существенное значение имеет то, какая операция в данном задании выступает как доминирующая, структурообразующая. Можно предположить, что предметная специфика материала, из которого построено задание, прежде всего адресуется именно к структуре, а не к простой последовательности операций. Проверке этой гипотезы было посвящено специальное исследование .

Наиболее развернутым и научно целостным воплощением критериально-ориентированного подхода в диагностике является разработанная К.М. Гуревичем концепция социально-психологического норматива. Согласно этой концепции, индивид в процессе онтогенетического развития, усваивая общественно-исторический опыт предшествующих поколений, должен быть подготовлен к объективно сложившимся требованиям, которые общество на современном этапе предъявляет к своим членам. Эти требования объективны, т.к. определяются базой достигнутого уровня развития данного общества; они не единичны, а охватывают самые существенные стороны жизни и деятельности членов данного общества, их отношения к природе, культуре и другим людям. Наконец, эти требования влияют на установки, ценности и мировоззрение, на содержание и уровень умственного развития людей, иными словами, они составляют целостную систему, под влиянием которой складывается психологический облик человека в данной социальной общности, формируется его личность и индивидуальность.

Требования, составляющие содержание социально-психологических нормативов, вполне реальны и закреплены в форме правил, предписаний, традиций, обычаев повседневной жизни; они присутствуют в образовательных программах, квалификационных профессиональных характеристиках, общественном мнении взрослых членов общества. Такие требования охватывают разные аспекты психического развития - умственное, нравственное, эстетическое. Поскольку нормативы историчны, они меняются вместе с развитием общества, поэтому быстрота их изменения зависит от темпов развития общества. Наряду с этим время их существования определяется и отнесенностью к той или иной сфере психического развития. Так, наиболее динамичны нормативы умственного развития, что связано с темпом научно-технического прогресса, выдвигающего все новые требования к человеку, его знаниям, умениям, сформированности мышления, вследствие чего происходит пересмотр учебных программ, квалификационных профессиональных характеристик. По сравнению с нормативами умственного развития, нормативы личностного развития более консервативны, в особенности это относится к нормативам нравственного развития.

Теоретическая значимость концепции социально-психологического норматива особенно ощутима в контексте дискуссий 80-90-х гг. XX столетия о содержательной психологической диагностике и присущей ей функции проектирования и определения перспектив развития.

Практическое приложение концепции социально-психологического норматива в разработке нормативных тестов умственного развития потребовало пересмотра как цели тестирования, так и способов конструирования, обработки и интерпретации тестовых методик. Здесь проявилась удивительная способность К.М. Гуревича видеть перспективы научно-методической работы, прогнозировать ее главные направления.

Дальнейшие исследования показали, что тесты умственного развития действительно существенным образом отличаются от традиционных тестов интеллекта. Первая особенность тестов умственного развития, ориентированных на социально-психологический норматив, состоит в том, что они почти полностью построены на материале образовательных программ. Из этих программ взяты основополагающие понятия и представления, по отношению к которым следует применять мыслительные действия и операции, рассматривающиеся обычно как показатель умственного развития индивидов. При отборе понятий следует руководствоваться следующим:

• понятия должны быть наиболее общими и существенными для данной предметной области, составляющими основу ее понимания и усвоения;
• понятия должны составлять тот основной фонд знаний, который необходим любому человеку независимо от избранной им профессии, поэтому они не должны быть узко специальными;
• усвоение понятий должно происходить именно в том возрасте, на который рассчитан тест, и определять таким образом специфику умственного развития испытуемого данного возраста.

Материал, который используется при создании тестов, целесообразно делится натри предметных цикла: общественно-гуманитарный, естественно-научный и физико-математический. Не следует исключать, что индивиды приобретают знания и умения вне образовательных учреждений, в широком круге общественных воздействий. Для их учета в тестах должны быть предусмотрены специальные типы заданий на общую осведомленность, включающие понятия общего научно-культурного, общественно-политического и морально-этического характера.

Вторая особенность отечественных методик, отличающих их от традиционных тестов интеллекта, заключается в иных способах репрезентации и обработки диагностических результатов, основным среди которых является отказ от статистической нормы как критерия оценки индивидуальных и групповых данных в пользу критерия приближения данных к социально-психологическому нормативу. Норматив может быть представлен в виде полного набора заданий. Таким образом, по проценту выполненных заданий судят о степени близости умственного развития школьника к нормативу, заложенному в тест.

Третья особенность - коррекционность - заключается в том, что отечественные тесты умственного развития, построенные на материале школьных программ, дают возможность не только оценить актуальный уровень умственного развития, но и проследить перспективы ближайшего развития под влиянием школьного обучения и наметить специальные меры для устранения выявленных дефектов и достижения нормативного уровня.

Социально-психологический норматив составил основу нескольких диагностических методик, направленных на измерение уровня умственного развития учащихся разных возрастов. Первым в этом ряду стал «Школьный тест умственного развития» (ШТУР), разработанный К.М. Гуревичем, М.К. Акимовой, Е.М. Борисовой, В.Г. Зархиным, В.Т. Козловой, Г.П. Логиновой и предназначенный для диагностики уровня умственного развития учащихся VII-X классов. Работы по его созданию были начаты в 1983 г., а первая редакция появилась в 1986 году. Вторая редакция этого теста, участие в которой дополнительно принял А.М. Раевский, опубликована в 1997 году.

В 1995 г. был подготовлен «Тест умственного развития для абитуриентов и старшеклассников» (АСТУР). Его авторы — К.М. Гуревич, М.К. Акимова, Е.М. Борисова, В.Т. Козлова, Г.П. Логинова, А.М. Раевский, Н.А. Ференс . Он предназначен для диагностики учащихся одиннадцатых классов и выпускников средней школы. В конце 1990-х гг. аспирантами лаборатории были сконструированы: для учащихся II-IV классов «Тест умственного развития для младших школьников» — ТУРМШ (автор — В.П. Арсланьян); для учащихся III-V классов «Тест умственного развития младших подростков» -ТУРП (автор — Л.И. Теплова) .

Разрабатывая концепцию социально-психологического норматива, К.М. Гуревич не оставляет без внимания значимую для него проблему индивидуально-психологических различий. Ее решение в связи с данной концепцией получает новое направление.

Так, при анализе процесса усвоения нормативов можно выделить, по словам К.М. Гуревича, как «более, так и менее адаптивные или резистентные по отношению к ним стороны психики» , а значит, учет индивидуально-психологических особенностей при этом приобретает иногда решающее значение.

Не менее важным свидетельством закономерной связи норматива и индивидуальных особенностей является тот факт, что нормативы не могли бы ни складываться, ни существовать, если бы они не стимулировали своими содержанием и мыслительными формами природно присущую человеку деятельность. «Достигнутый субъектом умственный уровень есть результат проявления природных способностей в определенных условиях его жизни, в его онтогенезе. К этому уровню приходят по-разному: у одних этот путь благодаря соответствию свойств механизма и характера деятельности может быть кратким и легким, у других — длительным и тяжелым, но в обоих случаях значительная роль принадлежит методам обучения. Различны и пределы конечных достижений. Уровень умственного развития — это и образовавшиеся мыслительные стереотипы, гибкие или косные, это и степень осознанности субъектом своих возможностей и способов их реализации» .

Проблема соотношения социально-психологических нормативов и индивидуальной восприимчивости психики потребовало введения специального термина — «избирательность». По определению К.М. Гуревича, избирательность - это качество психики, которое детерминировано прежде всего генетическими индивидуальными особенностями, но также опытом и обучением. Избирательность обнаруживается в деятельности, а именно в том, какой деятельности отдается предпочтение, а также в выборе «технологии деятельности» и отдельных действий.

Любая избирательность имеет свой предмет. В данном контексте это не какая-то вещь, какой-то материальный предмет. В предметной избирательности выражается то, какая внутренняя или внешняя деятельность становится предпочтительным предметом умственной активности. Теоретические положения К.М. Гуревича о психологических механизмах предметной избирательности и ее обусловленности нормативами мышления нашли подтверждение .

Обращение к проблеме избирательности для К.М. Гуревича глубоко мотивировано. Это прежде всего возможность научного диалога с Б.М. Тепловым. Признавая его безусловный авторитет в психологии способностей, К.М. Гуревич все же считал, что проблему способностей надо рассматривать как «частный случай индивидуальной уникальности. Избирательность тоже определяется нашей уникальностью» . Те деятельности, в которых может найти место реализация избирательности, приобретает силу предпочтения. Насколько продолжительным будет процесс осознания своей избирательности, зависит, по предположению К.М. Гуревича, от уровня экспрессивности ее генетической базы, и от того, какие интересы и мотивы возникнут у субъекта в текущих обстоятельствах его жизни. Все это и определяет индивидуальную динамику освоения и успешности умственных действий, специфических для избранной субъектом деятельности. В этом плане, заключает К.М. Гуревич, способности - директивное осуществление избирательности в детерминированных культурой деятельностях .

Для изучения избирательности требуются, как считает К.М. Гуревич, поливалентные методики, в которых должны получить свое выражение как аффективные компоненты - переживание значимости оперирования с родственным для индивида материалом, так и его когнитивные компоненты - выделение и преобразование предметного материала посредством адекватных ему форм умственных действий. Им были намечены ориентиры в создании таких методик.

Самобытность подхода К.М. Гуревича к разрабатываемым проблемам диагностики умственного развития, способностей, психофизиологических свойств нашли подтверждение в учебных пособиях и учебниках по психологической диагностике, неизменным редактором которых он являлся (1993, 1995, 1997, 2001, 2002, 2003-2008). Эти учебники служат полезным руководством и являются подлинной школой для будущих психологов в понимании возможностей и перспектив психологической диагностики, специфики различных типов диагностических методик, в том числе разработанных с учетом новых прогрессивных подходов.

Психодиагностика всегда имеет дело с измерениями, поэтому применение методов математической статистики с необходимостью входит в состав диагностических испытаний. К.М. Гуревичу, как никому другому, удалось проникнуть в психологическую природу учитываемых статистикой фактов. В этом плане несравнима его методологическая культура интерпретации эмпирических данных и его приверженность к прозрачности исследования и строгой достоверности результатов. Аспирантам Психологического института РАО навсегда запомнятся лекции Константина Марковича по математической статистике, в которых научная строгость всегда сочеталась с ясным и доходчивым изложением. «Простейшие методы статистической обработки материалов психологических исследований», подготовленные К.М. Гуревичем, занимают почетное место в учебниках по психологической диагностике.

Велика заслуга К.М. Гуревича в том, что психологическая диагностика постепенно складывается как самостоятельная научно-практическая дисциплина. Ближайшую задачу для современной психологической диагностики К.М. Гуревич видел в укреплении ее теоретического фундамента, обосновании ее принципов, системы собственных понятий и методов. Необходимость такого теоретизирования продиктована, как считал К.М. Гуревич, следующим. По мере того, как психологическая диагностика продвигалась по пути внедрения средств количественной обработки данных, привлекая с этой целью все более и более сложные методы, в этой науке стали возникать другие трудности, не получившие должной оценки. Их смысл заключается в том, что, формализуя диагностику, тестологи постепенно теряли связь с психологией.

К.М. Гуревичем определены основные принципы психодиагностики, которые должны придать ей надлежащий научный статус. Они получили всестороннее обоснование для диагностики умственного развития, что никоим образом не исключает возможности их приложения к психологической диагностике в целом.

Принцип нормативности.

Его введение «имеет своей целью углубление и совершенствование концепции историзма, без которой немыслима современная психология» . В своем историческом развитии обществом создаются специальные институты, посредством которых осуществляется внедрение и воплощение в практику индивидов знаний, умений, навыков, словом, всего того, что составляет их умственный инструментарий. «Этот психологический информационно-действенный комплекс можно назвать социально-психологическим нормативом. Он социален, т.к. его выдвигает общество; он адресован психике, поэтому его можно назвать психологическим» . К.М. Гуревич подчеркивает, что сами социально-психологические нормативы — вторичные образования. С возникновением новых общественных отношений происходят глобальные изменения в науке, тогда и обнаруживаются новые нормативы, возникающие частью стихийно, частью как осознанные обществом и транслируемые образовательными программами требования. Нормативы представляют собой психологическую природу той среды, в которой созревают новые поколения, и от того, «насколько каждый отдельный индивид усвоил нормативы… зависит… и то, на какую ступень в социальной иерархии вправе претендовать индивид, получивший санкционированную обществом квалификацию» .

Степень соответствия социально-нормативным требованиям у разных людей неодинакова и поэтому ее необходимо диагностировать. «Как бы ни было своеобразно индивидуальное развитие, в какой области теории и практики оно не проявляется, такое развитие оказывается невозможным без овладения минимумом нормативного содержания, неизбежной базой любого варианта индивидуального творческого развития» .

Принцип единства формы и содержания.

Посредством этого принципа указывается на внешнее воздействие предмета мысли на ход индивидуального мышления, на возникновение его форм и на конечную продуктивность мышления в зависимости от его предмета. К.М. Гуревич отмечает, что традиционная тестология не решала проблемы влияния предмета мысли на успешность решения тестовых заданий. Учитывалось только то, насколько «обычен», ординарен, не элитарен предлагаемый в тесте термин, с которым испытуемому предстоит выполнить предусмотренные инструкцией умственные действия. Предполагалось, что разные испытуемые (одни в большей степени, другие в меньшей) обладают универсальным запасом умственных действий. О качественной специфичности предмета мысли вопрос вообще не ставился, как и о единстве формы и содержания в мышлении.

К.М. Гуревич отмечает, что в фиксируемом в тестах уровне умственного развития всегда выражается неразрывность формы и содержания воспринимаемого материала. Уровень умственного развития всегда специфичен, а это качество, с одной стороны, зависит от индивидуально-психологических особенностей самого индивида, с другой — от социокультурных условий, в которых происходило его развитие.

Следствие специфичности уровня умственного развития отчетливо выступает, например, на начальных стадиях усвоения второго, «чужого» языка, других непривычных мыслительных систем, без чего не обходится приобретение новых знаний и умений .

Развитие средств и способов мыслительной деятельности учащихся в любой предметной области предполагает реализацию соответствующей избирательности мышления. Следовательно, должны разрабатываться специальные диагностические методики, выявляющие предметные предпочтения, которые обнаружатся в более высокой успешности выполнения заданий с соответствующим содержанием. Значение этих диагностических инструментов видится не только в том, что они позволяют решить проблему, связанную с выявлением индивидуальных различий в предметной избирательности, но и в том, что такие методики необходимы для выработки средств педагогической стимуляции индивидуальных ресурсов развития мышления учащихся в обучении.

Принцип апперцепции. Необходимость введения данного принципа определяется тем, что изучение индивидуальной психики будет недостоверно и даже невозможно, если не обращаться к тому, как она формировалась в прошлом. Обращение к апперцепции для К.М. Гуревича означает нечто большее, чем простая связь с уже известным по философской и психологической литературе термином (Г. Лейбниц, И. Гербарт). Говоря об апперцепции, К.М. Гуревич имел в виду подход к изучению психики субъекта в биографическом, онтогенетическом, а значит, и в историческом планах, т.к. «невозможно искусственно изолировать индивидуальность от действительности, в которой происходило ее формирование…» .

Принятая в психологической диагностике система измерений появилась в условиях, когда индивидуальный прошлый опыт не учитывался. По числу правильно выполненных заданий выводится специальный коэффициент. Эту же сумму правильно выполненных заданий учитывают при построении кривой распределения результатов по тесту. В действительности, с позиций принципа апперцепции как выполненное, так и невыполненное задание должно подлежать анализу. Необходимо выяснить, почему такое же задание (или такой же класс заданий) вызывает трудности у испытуемых, чье развитие предположительно происходило в сходных условиях. Вполне возможно, что проявления некоторых особенностей психики испытуемого связаны с психологическим содержанием задания и его выполнением.

Создание методик, базирующихся на данном принципе, по мнению К.М. Гуревича, вызовет изменение их традиционного состава и характера самих методик. Он предполагал, что с их помощью «удастся актуализировать такие стороны психики, которые не выявляются нашими нынешними тестами», а главное, «об индивидуальном потенциале испытуемого можно будет судить не по статистическому критерию, не путем определения рангового места ответов испытуемого в числовом ряду, а путем простого сопоставления ответов индивида с конструкцией и условиями самой задачи» .

Принцип коррекционности.

«Внедрение этого принципа в психологическую диагностику ведет к признанию изменяемости психики, к реальному сближению позиций психологической диагностики с позициями современной прогрессивной психологии» .

К.М. Гуревичем были намечены некоторые признаки методик, построенных по принципу коррекционности.

Первый признак - релевантность той деятельности, на прогноз успешности в которой она направлена. Это означает, что, помимо формально-статистических показателей валидности (выраженных в виде коэффициентов валидности), методика должна обладать содержательной валидностью.

Если между успешностью выполнения методики и успешностью прогнозируемой деятельности есть только формальное соответствие, а степень сходства, психологической релевантности характера прогнозируемой и тестовой деятельности не играет роли (как это часто наблюдается в традиционных тестах), тогда эта методика может быть пригодна только для констатации некоторых психологических особенностей, для отбора и классификации индивидов по этим особенностям. Но на основании этой методики невозможно составить какой-то план коррекции.

Как уже отмечалось, чтобы достичь соответствия диагностической методики прогнозируемой деятельности, методика должна конструироваться на основе анализа содержания этой деятельности. Тесты умственного развития, разработанные отечественными психологами, создавались по результатам анализа учебной деятельности. В них нашли отражение как состав мыслительных операций, которыми должен владеть школьник, чтобы усваивать учебный материал, так и содержание тех знаний, которые включены в учебные программы. Таким образом, выявив характер нарушений в ходе тестирования, можно либо исправить нарушенную умственную операцию с помощью специальной коррекционной программы, в которой будет учтен и состав знаний, либо устранить пробелы в знаниях.

Второй признак - ориентированность методики на критерий развития или на норматив. Благодаря подходу с позиции социальнопсихологического норматива открывается путь для выяснения степени близости логического понятийного мышления ученика к тому, которое признается общественно необходимым, а также пробелов, выявляемых при сопоставлении компонентов этого развития с нормативом. Таким образом, норматив, являясь обобщенным воплощением общественных требований к умственному развитию учащегося определенного образовательно-возрастного уровня, указывает направление коррекционной работы с ним.

Третий признак определяет, что психодиагностическая методика должна учитывать способы качественного анализа результатов. Качественная характеристика результатов позволяет определить типичные ошибки индивида при выполнении каждого типа заданий, наименее усвоенные области учебного содержания, плохо выполняемые или совсем не выполняемые мыслительные операции, специфику понятий и их функционирования в каждой из предусмотренных тестом областей знаний. Такой анализ, вскрывающий индивидуальные особенности умственного развития школьника, является основой для организации с ним индивидуально-ориентированной коррекционноразвивающей работы.

Формулируя принцип коррекционности, К.М. Гуревич отмечал, что многое из того, что будет применено и проверено на методиках диагностики умственного развития, в дальнейшем может быть использовано при коррекции других сторон психического развития. Принцип коррекционности, как он полагал, должен использоваться по-разному в каждом из классов методик, причем в психофизиологических методиках он должен применяться со значительными ограничениями.

Принцип обратной связи.

В соответствии с данным принципом диагностические методики должны конструироваться и применяться таким образом, чтобы стать средством управления образованием как социально-психологической системой. К.М. Гуревич подчеркивал, что первая и кардинальная особенность этой системы проявляется уже на «входе». Начинающие обучение дети исходно неодинаковы, а главное, они неоднородны в своих умственных потенциях. Вторая особенность системы образования касается учителей. От их профессиональной компетентности зависит отлаженная работа системы. И, наконец, третья особенность - содержание учебных программ; их обновление - непременная функция системы .

Какие показатели могли бы достаточно полно выявить, насколько успешно осуществляется работа указанной системы? По мнению К.М. Гуревича, «это должна быть информация о чертах психического облика учащегося, зарегистрированная на разных ступенях получаемого им образования» . Говоря о психическом облике ученика, К.М. Гуревич имеет в виду и состояние его ума и мышления, и степень освоенности полученных им знаний, и те морально-психологические черты, которыми должны обладать выпускники школы.

Традиционные тесты как «методики длительного, не меняющегося прогноза» не пригодны для того, чтобы по их результатам можно было судить о картине постоянных изменений в состоянии ума и мышления учащихся. В экзаменационных тестах достижений нравственно-психологические оценки не предусмотрены. В данной ситуации, утверждает К.М. Гуревич, должны быть использованы психологозированные критериально-ориентированные тесты (КОРТы).

С позиций трех особенностей системы образования КОРТы полностью отвечают принципу обратной связи. Во-первых, они позволяют судить о том, что учащиеся не механически усваивают содержание изучаемых ими дисциплин, а ключевые понятия этих дисциплин становятся предметами их мысли. Результаты тестирования дают возможность наметить «зону ближайшего развития учащегося, имея в виду то направление, в котором, как можно думать, будет происходить его умственное развитие» . При регулярном проведении диагностических испытаний посредством КОРТов могут быть получены достаточно детализированные данные об умственном развитии отдельных учащихся, отдельных классов и классов-параллелей.

Результаты тестирования по классам, где ведет преподавание определенный педагог, покажут; например, в какой мере усвоению ключевых понятий дисциплины или ее отдельных разделов способствует педагогическая деятельность учителя.

Тестирование позволит оценить используемые программы, учебные пособия с точки зрения особенностей их влияния на умственное развитие. Случаи особой успешности в применении учащимися логических приемов могут свидетельствовать о психологической эффективности используемого учителем метода обучения.

К.М. Гуревич обращал внимание на то, что способность диагностической методики служить инструментом обратной связи в системе образования определяет ее общественную релевантность. Общество, заинтересованное в интеллектуальном и личностном развитии своих граждан, ждет от диагностики выполнения важных социальных функций — контроля и прогнозирования.

В определении принципов психологической диагностики, в выделении специфического содержания ее основных логических понятий К.М. Гуревич предлагал учитывать тот факт, что своими основаниями и практическими результатами эта дисциплина непосредственно связана с проблемой индивидуально-психологических различий и их вариантов. Несмотря на эту постулируемую связь, отмечал К.М. Гуревич, до сих пор не намечена некая обобщающая база понимания индивидуальных различий применительно к проблемам диагностических испытаний.

В современной тестологии нельзя обнаружить приемлемое решение этого актуального вопроса. Теоретическая статистика лишь учитывает вариации одномерных количественных признаков и их представленность у отдельных индивидов, чтобы соотнести их со статистической нормой. «Самое большое, что могут дать эти исследования, — показать, что вероятность связи, выраженной в баллах между различными признаками, в одних случаях — высока, а в других — низка. Эти исследования и не претендовали на то, чтобы раскрыть происхождение признака и его количественные изменения» .

При теоретическом рассмотрении индивидуально-психологических различий К.М. Гуревич указывал, что прежде всего нужно найти общее их свойство, которое можно было бы считать существенным для них, т.е. достаточно широким и предоставлявшим возможность для его градуирования. В качестве такого свойства он предлагал рассматривать пластичность, понимаемую как диапазон прижизненной изменчивости индивидуальных различий. Рассматривая их с позиций термина «пластичность», среди них можно найти такие, пластичность которых близка нулю, или, напротив, максимальна (например умственное развитие).

Индивидуальная граница пластичности также различна. У лиц, высокоодаренных в какой-нибудь области, пластичность кажется почти неограниченной. Сказанное имеет самое прямое отношение к критерию надежности. Уровень согласованности между собой двух тестирований, проведенных через определенный интервал времени, зависит от того, в каких границах проявляется пластичность измеряемого свойства у испытуемого .

Включение в научный оборот такого конструкта, как «пластичность», который, с одной стороны, заключает в себе определенное психологическое содержание, а с другой — дает возможность для шкалирования индивидуальных вариаций психических свойств, имеет важную роль для построения теоретических основ психодиагностики. Ей приходится иметь дело с установлением единиц измерения. К сожалению, отмечал К.М. Гуревич, здесь «произошло любопытное смещение предмета изучения», и на первый план вышли «всевозможные операции с некими мифическими “единицами”» . Самое прямое отношение к рассматриваемой проблеме имеет вопрос об установлении связи между измеряемыми феноменами. К.М. Гуревич полагал, что традиционно ее определяют математическими приемами, прежде всего коэффициентами корреляций. Замена коэффициентов корреляций какими-либо другими методами также ничего не изменяет без предварительного выдвижения гипотез о том, насколько психологически существенны составляемые показатели. Данное замечание особенно важно в связи с проблемой диагностики личности.

Исходным моментом для такой диагностики является выделение из всей массы личностных особенностей таких, которые с наибольшей полнотой образуют сущность личности, но это выделение должно быть не абстрактно-умозрительным, а иметь диагностическую реализацию.

По мнению К.М. Гуревича, это означает осуществить дифференцированно-психологическую характеристику внутреннего процесса, благодаря которому человек становится личностью. Такой особенностью может стать направленность личности . Немаловажным обстоятельством здесь служит то, что можно найти методические средства, пригодные для ее выявления. В то же время следует признать, что в психологическом понимании личности направленность - один из ее главных признаков. Поэтому, указывал К.М. Гуревич, психологи-диагносты не вправе игнорировать индивидуальную динамику созревания и перестройки направленности. Понятно, что речь должна идти о применении нормативных диагностических методик.

К.М. Гуревич предлагал наметить, по крайней мере, три полюса отношений между нормативными требованиями деятельности и индивидом, которые могут быть выявлены при диагностике личностной направленности. «Первый полюс — когда деятельность предстоящая или уже осуществляемая становится, даже без усилий воли человека, его направленностью, частью его жизни. Нормативы его социальной среды не оставляют для человека ничего другого, кроме данной деятельности или нескольких деятельностей» . Второй полюс характерен тем, что человек «осуществляет бездумное следование правилам и обычаям - нормативам, господствующим в обществе, вернее к той его части, к которой он принадлежит» . Этими частными нормами он пытается заместить, а, в сущности, трансформировать объективно задаваемые нормативы конкретных деятельностей. Наконец, третий полюс - «глубоко мотивированное и в большей или меньшей мере осознаваемое стремление к определенной деятельности, или группе взаимосвязанных деятельностей» .

Направленность личности как предмет диагностического изучения важна еще и потому, что она, по мнению К.М. Гуревича, «интегрирует и видоизменяет другие психические функции и свойства так, чтобы они вошли в нее как целое» .

Актуальность разрабатываемых К.М. Гуревичем теоретических вопросов обусловлена тем, что он не ограничивался анализом данностей современного этапа развития психодиагностики, но как подлинный ученый-мыслитель проникал в область возможного. Для Константина Марковича психодиагностика не являлась законченным учением. Он видел в ней поле для научного поиска. Возможно поэтому он писал не о том, какова истина, а о том, где и как ее искать. Его идеи не теряют своей оригинальности и значимости и определяют подходы к будущему развитию психологической диагностики и направления дальнейших научных исследований.

Литература

1. Акимова М.К., Козлова В.Т. Диагностика умственного развития детей. СПб.: Питер, 2006.
2. АнастазиЛ. Психологическое тестирование. В 2 кн. М.: Педагогика, 1982.
3. Горбачева Е.И. Предметная ориентация мышления: сущность, механизмы, условия развития. Калуга, 2001.
4. Гуревич К.М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. М., 1970.
5. Гуревич КМ. Психологическая диагностика и законы психологической науки // Психологический журнал. 1991. Т. 12, № 2. С. 84-93.
6. Гуревич К.М. Не пора ли оценить методический аппарат нашей науки? // Психологический журнал. 1991. Т. 12, № 4. С. 139-156.
7. Гуревич КМ. Вопросы организации психологической обратной связи в системе образования // Психологический журнал. 1997. Т. 18, № 4. С. 78-84.
8. Гуревич КМ. Проблемы дифференциальной психологии. Избранные психологические труды. М.-Воронеж, 1998. С. 344.
9. Гуревич КМ. Психологическая диагностика и проблема индивидуальных различий // Психологический журнал. 1998. Т. 19, № 3. С. 84-89.
10. Гуревич КМ. Перспективы развития психологической диагностики // Психологическая диагностика. 2003. № 1. С. 11-22.
11. Гуревич К.М. Секрет его обаяния был прост: то, о чем он говорил, - это была … психология жизни // Психология в вузе. 2003. № 1-2. С. 8-27.
12. Гуревич КМ., Акимова М.К и др. АСТУР - Тест умственного развития для абитуриентов и старшеклассников // Психологическая диагностика. 2008. №4. С. 5-128.
13. Гуревич КМ., Горбачева Е.И. Умственное развитие: критерии и нормативы. М.: Знание, 1992.
14. Гуревич К.М., Лубовский В.И. Предисловие редакторов перевода // А. Анастази «Психологическое тестирование». Кн. 1. М.: Педагогика, 1982.
15. Гуревич КМ., Раевский А.М. Личность как объект психологической диагностики // Психологический журнал. 2001. Т. 22, № 5. С. 29-37.
16. Психология есть жизненная наука… (Интервью с К.М. Гуревичем ведет В.В. Барцалкина) // Мир психологии. 1996. № 4. С. 107-128.
17. Руководство к применению теста структуры интеллекта Р. Амтхауера // Серия «Психодиагностика и развитие». Вып. 4 / под общ. ред. серии В.Г. Колесникова. М.-Обнинск, 1993.
18. Руководство к применению группового интеллектуального теста (ГИТ) для младших подростков // Серия «Психодиагностика и развитие». Вып. 6 / под общ. ред. серии В.Г. Колесникова. М.-Обнинск, 1993.
19. Теплова Л.И. Тест умственного развития младших подростков // Серия «Психодиагностика и развитие». Вып. 11 / под общ. ред. серии В.Г. Колесникова. М.-Обнинск, 2000.

В книге собраны наиболее значимые для психологической науки и практики работы одного из ведущих отечественных специалистов в области дифференциальной психологии. Здесь представлены труды, посвященные проблемам профессиональной пригодности в зависимости от основных свойств нервной системы человека, изложено авторское видение проблем изучения личностного и умственного развития школьников посредством нового вида критериально ориентированных тестов, а также рассматриваются перспективы использования разработанных методик для организации обратной связи в учреждениях образования. Издание предназначено в первую очередь специалистам в области общей и дифференциальной психологии, тем, кто занимается проблемами индивидуальных различий и созданием психологического инструментария, психологам-практикам, решающим вопросы отбора персонала и психологической помощи в решении проблем эффективности человека как субъекта той или иной профессиональной деятельности. Материалы книги могут быть полезны практическим психологам, преподавателям и студентам, изучающим психологию.

Из серии: Мастера психологии

* * *

компанией ЛитРес .

От признания реального существования индивидуально-психологических различий между людьми до создания такой научной дисциплины, как дифференциальная психология, путь далекий и трудный. То, что такая научная дисциплина необходима, не вызывает сомнения. Наблюдения показывают, что чаще всего о психологии люди задумываются, столкнувшись с конкретной ситуацией, в которой психологическая «неодинаковость» людей может стать важным условием эффективности взаимодействия. В частности, когда в межличностном общении надо предусмотреть, как покажут себя общающиеся в тех или иных изменившихся обстоятельствах. Рано или поздно человек понимает, что для самопознания тоже нужно исходить из понимания своих психологических особенностей.

Важно отметить, что существенное и непререкаемое значение имеет эта дисциплина и для разработки проблем общей психологии. Вместе с тем приходится признать, что теоретические основы дифференциальной психологии выделены и представлены в психологической литературе недостаточно. В отечественной науке капитальный вклад в создание теоретических основ дифференциальной психологии в свое время внес Б. М. Теплов. В русле его идей продолжают исследования его сотрудники и ученики. Но работа эта еще далека от завершения.

Нельзя не обратить внимания на то, что изучение индивидуально-психологических особенностей людей на протяжении всей истории еще со времен Ф. Гальтона и Дж. Кеттелла было органически связано с решением практических задач. Но, разумеется, дифференциальная психология, как и любая отрасль научного знания, не может развиваться без глубоких теоретических обобщений. И материал для таких обобщений ей дают не только логизированные лабораторные эксперименты (они необходимы!), но и систематизированные жизненные наблюдения в школе, на предприятии и в постоянном общении людей между собой. По самой своей природе лабораторный эксперимент ограничен, он не может дать знаний о всем богатстве проявлений индивидуальности в сложных жизненных ситуациях – оно может быть раскрыто лишь путем наблюдений.

Представленные в этой книге материалы следует рассматривать, в первую очередь, с точки зрения обоснования предпосылок дифференциальной психологии. Их можно разделить на три части.

Первую часть составляют заново отредактированные и значительно сокращенные материалы книги «Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы», изданной в 1970 году. Она, как показывает ее название, посвящена анализу «вечной» проблемы правильного выбора своего будущего.

Вторую часть составляют работы, в которых излагаются вопросы изучения индивидуальных различий.

Третья часть посвящена теоретическим проблемам психодиагностики.

По поводу первой части нужно сказать следующее: нельзя недооценивать роли свойств нервной системы в становлении личности. Но нельзя не видеть того, что проявления этих свойств приобретают решающее значение в формировании поведения и деятельности лишь в некоторых ситуациях, возникающих в ряде профессий и в ряде жизненных обстоятельств. Такие профессии автор называет «профессиями первого типа». Проявления свойств нервной системы можно усмотреть и в обычных жизненных ситуациях, и в профессиях, в которых сложных ситуаций не возникает. Эти проявления в большей или меньшей степени регулируются самим субъектом. Такие профессии автор называет «профессиями второго типа». И. П. Павлов писал: «…для человеческой личности открыты чрезвычайные возможности не только изменять, направлять и совершенствовать свои привычки, но и в значительной степени регулировать прирожденную силу или слабость нервной системы» (Павлов И. П., 1954, с. 45). Следует сказать, что вопрос регулирования проявлений свойств нервной системы разработан слабо. В частности, неизвестно, насколько регулирование поведения и деятельности обусловлено какими-то особенностями личности.

В изучении индивидуально-психологических различий огромную роль приобрело тестирование. Внимательный читатель заметит, что в каждой из частей большое место отводится проблемам психодиагностики и методу тестов. Несмотря на риск смыслового повтора, автор сознательно вновь и вновь обращается к этим проблемам в каждой части книги и стремится рассмотреть их в разных контекстах.

Научная характеристика традиционного тестирования дана в первой и второй частях книги. В связи с проблемами психологической диагностики оно рассматривается в третьей ее части. Во всех частях книги автор стремился обратить внимание читателя на следующее:

Психологическая диагностика – это неотъемлемая часть дифференциальной психологии;

Тестирование как один из основных методов психологической диагностики – способ, который отделился от психологии, в нем искаженно интерпретируются основные положения научной психологии;

Не существует удовлетворительного определения интеллекта, понятия, не нашедшего своего места в психологии. Но в наши дни издаются труды, в которых интеллекту придается значение критерия в установлении расовых различий, что само по себе не только не научно, но и преступно;

Оставляют желать лучшего канонизированные в тестологии статистические приемы. Вряд ли кто из психологов-диагностов сомневается в том, что в тестологии, как и в психологической диагностике в целом, не представлены отвечающие научным требованиям единицы измерения. В то же время самые сложные статистические методы постоянно используются в тестологии и в диагностике.

В заключение автор считает своим приятным долгом заявить, что все ценное, что можно найти в этой книге, возникло в совместной работе автора с коллегами. Менялись названия лаборатории и института, в которых мы работали, но основной состав коллектива в течение более чем 30 лет изменился очень незначительно.

Это способствовало непрерывающемуся процессу созревания творческой мысли. Наверное, любому исследователю понятно, что этот процесс требует того, чтобы в товарищеских дискуссиях, в нелицеприятных суждениях вырабатывалось общее мнение. Так и происходило. Имена членов нашего коллектива неоднократно упоминаются на страницах этой книги. Моя им сердечная признательность!

На формирование автора этой книги как психолога-исследователя оказали влияние многие психологи, в первую очередь – сотрудники Психологического института РАО, как ныне здравствующие, так и ушедшие из жизни. Некоторых из них я хочу специально выделить.

В годы студенчества в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена мне посчастливилось прослушать курс лекций С. Л. Рубинштейна. Он оставил неизгладимое впечатление. Впоследствии, будучи преподавателем факультетов философии и психологии МГУ им. Ломоносова, я не раз пользовался благожелательными советами Сергея Леонидовича. Моим научным руководителем в период обучения в аспирантуре был А. Н. Леонтьев. Он не жалел ни времени, ни сил, чтобы углубить мои психологические познания. И наконец, целые семнадцать лет я проработал под руководством Б. М. Теплова в составе его лаборатории. Это время запомнилось как счастливое.

Те, кого я здесь назвал, были не только крупными учеными, но и неординарными личностями. Им моя глубочайшая благодарность!

Гуревич К. М.

Москва, май 2007 года

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дифференциальная психология и психодиагностика. Избранные труды (К. М. Гуревич) предоставлен нашим книжным партнёром -

родился в 1906 г. в Самаре, после окончания средней школы переехал в Москву и здесь в 1925 г. начал свой долгий трудовой путь младшим лаборантом психотехнической лаборатории Центрального института труда (ЦИТ). В этой лаборатории, руководимой А.А. Толчинским, он постигал принципы психологического эксперимента и приобретал первые умения психодиагностических испытаний, направленных на проверку валидности профессиональных тестов. В 1928 г. он поступил на педологическое отделение Второго Московского университета, затем перевелся в Ленинградский пединститут им. А.И. Герцена, психотехническое отделение которого закончил в 1932 г.

В Институте организации и охраны труда, где Константин Маркович занимался проблемами профотбора и дослужился до старшего научного сотрудника, его застало печально известное Постановление ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. и последовавшая за ним статья в «Известиях» «О так называемой психотехнике». В ней утверждалось, что психотехника ничем не отличается от педологии, а применение тестов и анкет приносит вред не только советской школе, но и всему народному хозяйству. В итоге были закрыты психотехнические лаборатории по всей стране, и К.М. Гуревич, уже имевший солидную репутацию в области профотбора и психотренировки, а также замыслы научных исследований в этих областях, остался без работы.

В начале 1937 г. по рекомендации К.К. Платонова он устроился вольнонаемным специалистом по организации учебной подготовки в Качинское военно-летное училище, где занимался анализом и классификацией «летных задач», конструированием тест-моделей и тренажеров для испытания и тренировки летных качеств. Однако вскоре начались репрессии в авиации, и в августе 1937 г. партийно-контрольная комиссия предписала вольнонаемному Гуревичу в сорок восемь часов покинуть училище.

К счастью, входивший в состав этой комиссии директор московского Института психологии В.Н. Колбановский, автор письма «О так называемой психотехнике», заинтересовавшись практическим опытом молодого сотрудника, пригласил его поступать в аспирантуру. В сентябре 1937 г. К.М. Гуревич был зачислен в аспирантуру (научным руководителем был назначен А.Н. Леонтьев), а 12 июня 1941 г. состоялась защита кандидатской диссертации «Развитие волевых действий в дошкольном возрасте» в Пединституте им. А.И. Герцена. Он был направлен на работу в Удмуртию, в Ижевский педагогический институт, в 1943 г. по ходатайству А.А. Смирнова и М.В. Соколова приглашен в Москву в Пединститут им. В.П. Потемкина.

1 января 1949 г. К.М. Гуревич стал сотрудником НИИ психологии АПН РСФСР (ныне Психологический институт РАО), в котором трудился до последнего времени. Работая в лаборатории психофизиологии индивидуальных различий под руководством Б.М. Теплова, он занимался исследованием основных свойств нервной системы применительно к трудовой деятельности. Положив в основу своей типологии профессий психофизиологические индивидуальные особенности, К.М. Гуревич разработал собственную теорию профессиональной пригодности. Итогом его многолетних изысканий стала докторская диссертация, защищенная в 1970 г., и монография «Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы», по сей день остающаяся наиболее фундаментальным и систематическим изложением проблемы научного анализа профессиональной пригодности и психофизиологических основ трудовой деятельности.

С 1968 г. К.М. Гуревич руководил лабораторией психофизиологических проблем профессиональной пригодности, в которой проводились исследования, развивающие основные положения созданной им теории профессиональной пригодности. Начиная с 1970-х гг. основным делом для К.М. Гуревича стало возрождение психодиагностики. Понимая ее практическую ценность, К.М. Гуревич много сил отдал созданию научных основ этой дисциплины, а также организационно-методической работе. По его инициативе и при его участии проводились первые (после фактического запрета психодиагностики в 1936 г.) конференции и симпозиумы по психологической диагностике, были опубликованы первая коллективная монография «Психологическая диагностика. Проблемы и исследования» (1981), посвященная теоретическим проблемам психодиагностики, и перевод фундаментального труда А. Анастази «Психологическое тестирование» (1982).

Последние годы он посвятил разработке новых теоретических принципов этой науки. Его концепция социально-психологических нормативов была реализована в создании комплекса тестов умственного развития (для учащихся средней школы, абитуриентов и дошкольников), которые были внедрены в психолого-педагогическую практику. Взгляды и подходы К.М. Гуревича к проблемам психодиагностики и дифференциальной психологии нашли свое отражение в учебных пособиях и учебниках по психологической диагностике, неизменным редактором и одним из авторов которых он являлся («Психологическая диагностика» 1993, 1995, 1997, 2001; «Основы психологической диагностики» 2003; «Психологическая диагностика» 2003, 2005, 2006, 2007). Осенью 2007 г. в серии «Мастера психологии», выпускаемой издательством «Питер», опубликована книга К.М. Гуревича «Дифференциальная психология и психодиагностика», в которой представлены его основные научные труды.

Чем можно измерить научный вклад того или иного ученого? Широтой научных интересов, оригинальностью и убедительностью разработанной концепции, известностью публикаций, числом официальных постов? Или же самобытным и неповторимым образом мыслей, глубиной чувствований, его преданностью науке, неустанной заботой о своих учениках?

В научной среде всегда выделяются лица, авторитет которых не имеет отношения к официальному статусу. Таким был Константин Маркович. Он не занимал высоких постов (был заведующим лабораторией, почетным академиком РАО), однако в сознании многих коллег был экспертом по многим научным вопросам. Вклад К.М. Гуревича в развитие психологической науки весом и значим. Диапазон его научных интересов и исследований широк: от проблем психофизиологии, психогенетики, дифференциальной психологии до прикладных аспектов формирования профессионала. Вся научная жизнь Константина Марковича связана с Психологическим институтом, в котором он проработал около 60 лет. Его любили и уважали все, кому посчастливилось с ним общаться. Незаурядный ум, мудрость, широкая эрудиция, доброжелательность, потрясающая деликатность удивляли и притягивали к нему людей на протяжении всей его долгой жизни. Многие находились под обаянием Константина Марковича, воспринимали его как уникальную и светлую личность.