СЛОВО ДЬЯКОНА ЕВГЕНИЯ СЕМЕНОВА
ОБ АТАМАНЕ БАКЛАНОВЕ ЯКОВЕ ПЕТРОВИЧЕ
на Девятых Николаевских Чтениях
РУССКИЙ БОГАТЫРЬ, ДОБРЫЙ КАЗАК, СЛАВНЫЙ АТАМАН,
ТАЛАНТЛИВЫЙ БОЕВОЙ ГЕНЕРАЛ АРМИИ,
ДОСТОЙНЫЙ СЫН ОТЕЧЕСТВА,
СЛУЖИВШИЙ САМОДЕРЖАВИЮ «НЕ НА ЖИВОТ, А НА СМЕРТЬ»,
ЖИВШИЙ ПО ЗАПОВЕДЯМ:
«БОГУ-ДУШУ, ЦАРЮ-СЛАВУ, А СЕБЕ-ЧЕСТЬ »…
КАК ГЛУБОКО ВЕРУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК,
ОДАРЕННЫЙ МИСТИЧЕСКИМ ЧУВСТВОМ,
НАЧЕРТАЛ НА СВОЕМ ПОЛКОВОМ ЗНАМЕНИ «СИМВОЛ ВЕРЫ»:
«ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ
И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА.
АМИНЬ»
Посвящается Русскому воину
Святому Мученику Евгению Родионову
Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,
И Святое Воскресение Твое славим
Тогда Иисус рече учеником Своим:
аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе,
и возмет крест свой, и по Мне грядет (Ин.16,24)
«Любо, братцы, любо, любо, братцы жить, с нашим Атаманом не приходится тужить»… Привольно и легко плыла по русским просторам, путаясь в степном Донском ковыле и застревая в вековых Сибирских елях, ныне затертая, испошленная и изгаженная современной «попсой» старинная народная казачья песня. А ведь, эти песни, протягивая невидимую «златую нить» между прошлым и настоящим и устанавливая незримую связь времен, соединяют нас в Великий Русский Народ, обладающий многовековой культурой, неповторимыми идеалами и безценнийшим даром – Верой Православной. Старинные казачьи песни, задевая в наших душах струны любви к Отечеству, учат нас стойкости и патриотизму, укрепляют и сплачивают нас, не дают превратиться в «народонаселение», стать той безликой «жидъкостью » для процветания «апостасийной плесени», которая ныне разъедает весь мiр.
Песни окружали казака с детства и до самой смерти. С песней рождались, с песней шли воевать, в песнях оставались, ложась в могилу. Песнями мерили расстояние, по песням учились воинской науке. Казачья песня проста и обыденна. Она – «службовская» песня, часто исполняемая без музыки, как и церковное пение. Она рассказывает «о нравах и правилах жизни, о тех нравственных законах, по которым слагается человеческая жизнь. Эти правила чисты и прекрасны: верность, братство, любовь, безкорыстие, трудолюбие, правда и смелость – вот, что извечно воспевал Русский Народ» . Воспевал он и своих героев. Здесь и Царь Иоанн Васильевич Грозный, и Император Александр I, и Князь Долгорукий, царский посланник, сложивший на Дону свою голову, и плененный шведами Краснощеков, отчаянной смелости казак. Здесь и Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири, и «вихрь»-атаман Платов. Есть песни и о безстрашном и могучем казачьем генерале Бакланове.
Генерал-лейтенант Бакланов , незаслуженно, в угоду нынешней «политкорректности и толерантности», забытый русский герой, блестящий боевой офицер, казак, который возродил былой боевой казачий дух. О его мужестве и воинском умении ходили легенды и слагались песни.
Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в семье хорунжего Войско Донского. Его отец, простой и неграмотный казак, участник Отечественной войны 1812 года, заслужил офицерский чин и дворянство. Он забрал сына с собой в полк еще мальчиком, полагая, что казаку воинскому делу начинать обучаться никогда не рано, да и сын у него всегда под присмотром будет.
Шестнадцати лет от роду, молодой Бакланов зачисляется урядником в казачий генерала Попова полк. Отец его, после отслуженного молебна, такими словами благословил сына: «Служи, Яков, верой и правдой Богу, Государю и нашему великому Донскому Войску. Помни всегда, что твой отец без малейшего покровительства, одною честной службой дошел до штаб-офицерского чина. Храни нерушимо простоту отцовских обычаев, будь строг к себе, а больше всего – не забывай свою благодатную родину, наш Тихий Дон, который вскормил, взлелеял и воспитал тебя!»
С 1825 года начинается настоящая воинская служба юного казака, а к 1828 Яков Петрович уже получает погоны хорунжего. Он участвует в Крымских походах и в войнах против Турции, где в боях и стычках храбрый и дерзкий Бакланов не раз отмечен начальством и награжден двумя боевыми орденами, причем, за излишнюю пылкость и отец не раз «отмечал» сына, собственноручно «дубасил по спине нагайкой» - как потом признавался Яков Петрович.
В 1834 Бакланов был переведен на Кавказ под командование легендарного генерала барона Григория Христофоровича Засса. Служба под началом генерала Засса стала безценной школой для молодого офицера. Начался самый выдающийся период службы генерала Бакланова.
В 1846 Яков Петрович, награжденный за удаль и безстрашие орденом Св. Владимира 4-й степени, будучи только в чине войскового старшины (майором!), принимает командование 20-м Донским казачьим полком на левом фланге Кавказкой линии. Полк к этому времени имел удручающий вид и отличался крайне низкой боеспособностью. Донские казаки, необученные ведению боевых действий в непривычных горных условиях, уступали линейным казакам, и когда участвовали в боевых стычках с горцами, то несли большие потери. Были они слабо обучены и владению стрелковым оружием (в отличие от горцев), поэтому, многие казаки 20-го полка находились на подсобных работах либо в денщиках. К этому времени Бакланов многому научился, перечитал много книг по военной истории и понял, что нельзя, казачьи полки, разобранные на ординарцев и денщиков, оставлять в таком виде. Ведь казак, не умеющий владеть оружием, на плохой заморенной лошаденке станет легкой добычею ловкого черкеса-джигита. И Яков Петрович сделал то, что до него еще никто не делал. Он вернул всех казаков в строй и установил строгий контроль над содержанием коней, фуража и оружия. В полку ввел обучение казаков стрелковому и артиллерийскому делу. В каждой сотне один взвод был снабжен шанцевым инструментом и обучен саперному делу. При нем полковая ракетная батарея из безполезной обузы превратилась в мощное оружие, осыпавшее неприятеля особыми, начиненными порохом и пулями, ракетами. Также Бакланов организовал в своем полку «седьмую сотню », где под его присмотром обучались младшие офицеры и молодые казаки. Из лучших стрелков и наездников была собрана пластунская команда (прообраз спецназа) для проведения особо опасных операций. Он сам водил разъезды и приучал казаков разведывать в непривычной горной стране – «все заметь, ничего не моги проглядеть, а тебя, чтобы никто не видел» . Молодых офицеров Яков Петрович наставлял: «О храбрости казака заботиться не надо, потому что казаку нельзя не быть храбрым, но надо, чтобы казак смыслил что-нибудь и поболее одной только храбрости», а казаков поучал: «покажи врагам, что думка твоя не о жизни, а о славе и чести Донского казачества».
В «Баклановском» полку никто не смел во время боя покинуть рядов. Легко раненые должны были оставаться во фронте, те же, кто лишился лошади, должны были биться до той поры, пока не добывали себе новой. Командир и в этом был примером своим казакам. Так в декабре 1848 горцы напали на батальон Тенгинского пехотного полка, занимавшийся в лесу рубкой дров. По первому же выстрелу полетели Баклановские сотни и началась погоня за рассыпавшимися горцами. Один казак, занесенный лошадью, был схвачен чеченцами, да двое других свалились, прострелянные пулями. Сам Бакланов был ранен. На полном скаку он вдруг пошатнулся и выпустил поводья. Казаки хотели подхватить его, но он перехватил поводья в правую руку, крикнул: «Вперед!» - и уже мчался дальше на неприятеля. Пуля перебила ключицу левой руки. Кровь проступила через рукав желтой черкески и окрасила ее, но Бакланов, превозмогая страшную боль, продолжал сражаться. Только когда все было кончено, плененный казак был отбит, а с убитых сняли оружие, Бакланов прилег на бурку и позволил казакам платком перевязать ему руку. Верхом он вернулся в Куринское укрепление, туда же казаки привезли искусного горского врача. Несмотря на столь тяжелое ранение, через четыре дня Бакланов уже вновь был в строю и руководил своими казаками.
Яков Петрович, строгий и требовательный командир, который за пропитый фураж мог и запороть, в боевой обстановке не особо отличался излишним педантизмом в соблюдении устава. Летом он носил красную (на ней не так была видна кровь от полученных ранений) и не стесняющую движений шелковую рубаху, а зимой - огромный тулуп и меховую папаху. И своих казаков перевел на более подходящее для горной местности обмундирование, в основном трофейное. Так же и вооружение.
Полковник Бакланов совершенно изменил подход к ведению боевых действий на Кавказе. Для защиты русских укреплений и селений мирных горцев он перешел от оборонительных к наступательным действиям. Его скрытные, внезапные, упреждающие удары против идущих в набег отрядов горцев и разбойных аулов приносили весьма ощутимые результаты. Создав среди горцев разветвленную сеть агентов, на которых он тратил почти все свое жалование, Бакланов теперь мог опережать их хищнические набеги. Не упуская малейшей возможности сразиться с противником и нанести ему какой-либо урон, Бакланов платил горцам их же «монетой»: устраивал засады, сжигал аулы, вытаптывал посевы и угонял скот. В этой ситуации горцы вынуждены были думать не о нападении на казачьи станицы, а о том, как самим не стать жертвами Баклановцев.
Такая тактика, скрытность движения, внезапность и быстрота удара, доведенные Баклановым до совершенства, способствовали неизменному успеху всех его предприятий. Все это вместе с необычайным внешним видом Атамана вселяло в горцев суеверный страх, и они стали приписывать удачу Бакланова его связи со «сверхъестественными силами». А внешность Якова Петровича была, скажем так, весьма выразительной и способствующей таким представлениям о нем. Богатырского телосложения, ростом 202 сантиметра, с синеватым лицом, изрытым оспой, огромнейшим носом, кустистыми бровями и длиннейшими усами, переходящими в бакенбарды, которые зловеще развевались на ветру… Да и сам Яков Петрович, богато одаренный русской смекалкой и находчивостью, всячески стремился поддерживать эти суеверные представления горцев о своей персоне. Однажды он до смерти напугал делегацию чеченских старейшин, устроив им прием в тулупе, вывернутом мехом наружу и с лицом, вымазанным сажей, при этом злобно вращая глазами и щелкая зубами. Храбрость и выносливость Бакланова были так необычны, что даже его казаки не понимали, как простой человек может все это переносить. Будучи неоднократно раненым (многие ранения Якова Петровича даже не отмечены в его формуляре), Бакланов в бою старался не показывать этого и обыкновенно переносил болезненное состояние на ногах и в строю, отчего горцы считали его просто-напросто неуязвимым.
Так в августе 1851, когда отряд горцев напал на Куринское укрепление, наш герой, выскочив по тревоге из палатки, где он скрывался от жары и зноя, вовсе без одежды, схватил шашку, и, как был раздетым, нагишом, вскочил на коня и ринулся в бой. Вестовой, кинувшийся следом, успел накинуть на него только бурку. С двумя сотнями казаков он выбил восемьсот горцев из укрепления и, несмотря на ранение, долго преследовал их, нанося страшные удары пикой, взятой у казака. На горцев вид голого человека в бурке, словно поросшего шерстью, с разящей пикой в руке, произвел страшное впечатление. Они окончательно уверились, что неуязвимый «Боклю» необычный человек, а все случившееся с ними приписывалось его «мистическим»наваждениям. Вот что поведал один из пленных чеченцев: «Мы с Качкалыковских гор ясно видели белевшуюся отару, которая ходила между форштатом и укреплением. Самые зоркие из нас были убеждены в этом, так же как и в том, что при этом стаде не было ни пастухов, ни прикрытия. Но едва, призвав Аллаха на помощь, мы ринулись вниз, чтобы захватить добычу, как скот провалился, будто сквозь землю, и пред нами очутились веревки с развешанным на них солдатским бельем. Это поразило всех ужасом, потому что чудо это видели мы собственными глазами и сомневаться в нем не могли. Несколько человек поскакали назад, чтобы сообщить об этом наибу. Тот не поверил, но когда горсть казаков врезалась в нашу главную партию, когда наиб и окружающие его воины увидели голого всадника, скакавшего со страшной пикою, и когда от дуновения этого всадника (ведь пикой нельзя повалить столько народу), наши воины стали валиться с лошадей, как опаленные небесною молниею, мы побежали назад. Многие из нас узнали голос Бакланова, но был ли то он, или сам шайтан мы этого не знаем».
В бою Бакланов был страшен. Знаменитый «Баклановский удар» шашкой, разваливающий противника от плеча до пояса, неудержимая отвага и снайперская точность стрельбы вызывали не только страх, но и уважение противника. Показателен такой случай. Однажды от своего друга-горца Бакланов узнал, что специально приглашенный Шамилем известный стрелок Джанем похвалялся непременно убить его, когда он будет наблюдать за движением своих войск, стоя на пригорке. «Явилось какое-то во мне хвастолюбие, и я решился ехать на курган», - вспоминал позже Яков Петрович. На следующий день он как всегда занял свое обычное командирское место и, сидя верхом, стал ждать, держа в руках заряженный штуцер. Между курганом и брошенной батареей на другом берегу реки Мичик, где засел стрелок, было сажен 150 (около 300 метров). За происходящим молча наблюдали русские войска и скрывающиеся на батарее горцы. Грянул выстрел, но Бакланов продолжал оставаться в седле. Стрелок нырнул за бруствер, перезаряжая винтовку. Второй выстрел пробил справа полу одежды, но полковник так и остался сидеть на коне. Стрелок, не веря своим глазам, высунулся из-за бруствера, и в этот момент Бакланов, не слезая с коня, сделал меткий выстрел, поразив его прямо в лоб.
Наши войска грянули «Ура!», а выскочившие из-за завалов чеченцы за рекой восторженно кричали «якши Боклю»! У горцев даже родилась поговорка, применяемая к безнадежным хвастунам: «Не хочешь ли убить Бакланова?»
Начальство было в восторге от достигнутых результатов. Набеги заметно сократились, многие замирившиеся горцы стали приходить просить землю и защиты у половника Бакланова. За заслуги Яков Петрович награждается орденом Св. Анны 2-й степени и золотым оружием с надписью «За храбрость». Но высшей наградой для Бакланова–казака было то, что чеченцы уже не надсмехались над пиками донцов, называя их – «камышом», теперь они их – боялись. Когда же окончился срок службы Бакланова на Кавказе, главнокомандующий Светлейший Князь М.С.Воронцов, обратился к Государю Николаю I с прошением: «Умоляю Вас оставить нам Бакланова».
Государь Император внял этому ходатайству, и полковник Бакланов был оставлен на Кавказе. Приняв командование прибывшим с Дона 17-м казачьим полком. Любовь казаков к своему командиру была столь велика, что вместе с ним остались многие офицеры и рядовые казаки.
Трогательно было прощание Бакланова с уходящим 20-м полком. Когда он выехал к ним – все эти железные богатыри, герои-Баклановцы, увешанные крестами, плакали от правого до левого фланга как малые дети. Сжалось сердце у грозного «Боклю»… Он отвернулся в сторону, махнул рукой и молча выехал за ворота укрепления. Проводил свои сотни до ближайшего поста и там распрощался со своими боевыми товарищами.
Требовательный к службе, Яков Петрович с заботой и любовью относился к казакам, позволяя им в солдатском быту большие послабления. Прибывшие с Дона казаки расспрашивали у старых, что за командир Бакланов. «Командир такой, - говорили казаки, - что при нем и отца родного не надо. Если есть нужда – иди прямо к нему: поможет и добрым советом, и делом, и деньгами. Простота такая, что последнюю рубашку снимет и отдаст, а тебя в нужде твоей выручит. Но на службе, братцы мои, держите ухо востро: вы не бойтесь чеченцев, а бойтесь своего асмодея: шаг назад – запорет аль в куски изрубит».
«С ним не пропадешь», - говорили, и шли за батькой-атаманом прямо через горы, по еле видным тропинкам, вглядываясь в Большую Медведицу да Волосожарь, в чеченский тыл, и обрушивались на горцев как снег на голову. Отличившихся Бакланов часто и охотно поощрял, представляя к наградам либо одаривая оружием и деньгами. И казаки отвечали ему безграничной преданностью и любовью, готовые выполнить любой его приказ и идти за ним в огнь и воду.
Один драгунский офицер вспоминал такой случай:
«Когда мы отступали, преследуемые горцами, около двухсот их всадников скопились на огромном кургане, откуда на расстоянии полуверсты они, злорадно надсмехаясь, наблюдали за колонной русских войск. Бакланов вдруг обратился к молоденькому уряднику: «Видишь чеченцев? Скачи и скажи им, что господа офицеры просят их пожаловать к себе на чашку чаю».
Юноша молча повернул коня и, гикнув, полетел как стрела прямо к неприятелю. Все остолбенели… «Я, - говорит автор рассказа, - опомнился первым. - Яков Петрович, - сказал Бакланову. - Вы так серьезно отдали приказание, что мальчонка поверил. Он боится вас больше, нежели чеченцев! По его лошади видно, что он не собирается останавливаться». –«Это мой сын, - спокойно отвечал Бакланов, - он не боится меня, а просто разыгралась в нем наша донская молодецкая кровь».
«Ну, станичники! – крикнул он своему конвою. - Ступай, вертай его назад! Я и забыл, что он не умеет говорить по-татарски».
Казаки, подобравшись в седлах, спустили на перевес свои длинные пики и кинулись с такой решительностью, что горцы, предполагая атаку, мгновенно покинули курган и рассыпались в разные стороны».
И другой случай… В одном бою Яков Петрович неудачно подставился под прицельный огонь горских стрелков. Не раздумывая, его своим телом закрыл знаменитый разведчик-пластун Скопин, имевший к тому времени три солдатские награды, которые позже стали именоваться Георгиевскими Крестами. Пуля раздробила ему плечо, но Бакланов был спасен. За этот подвиг Скопин был произведен в офицерский чин хорунжего.
Как давалась ему такая преданность и уважение казаков можно судить по такому случаю. В ходе одного сражения Бакланов увидел своего полкового офицера Ежова, склонившегося над тяжело раненым в голову молодым офицером. Остановившись возле них, Яков Петрович услышал от плачущего Ежова слова, что раненый - это его, Бакланова, старший сын Николай. Бакланов-отец сурово взглянув на Ежова, отчитал его, сказав, что раненый офицер смело шел в бой и то, что с ним произошло, на то Воля Божия. Это его судьба. «А вот что ты здесь делаешь, когда у тебя еще 800 таких сынов бьются насмерть?!» - И глазами, полными слез, с любовью взглянув на сына, Бакланов ускакал в самое пекло сражения. Николай Бакланов, впоследствии тоже известный полковой командир, отличившийся в Русско-турецкой войне 1877-78, после боя был подобран казаками и более года лечился от ранения.
Но полковник Бакланов был не только лихой рубака и безстрашный казак. Он проявил себя и грамотным командиром, способным командовать не только иррегулярной конницей, и вести партизанскую войну. В зимнем походе 1852, командуя 17-м казачьим полком с приданными ему двумя батальонами пехоты и 9 орудиями, он по существу спас войска генерала Барятинского от разгрома. К этому времени Шамиль, собрав значительные силы горцев, удачно маневрируя, разделил отряды Бакланова и Барятинского, блокировав при этом силы Барятинского у реки Мичик. Тогда полковник Бакланов предпринял то, что Шамиль и предположить не мог. В 2 часа ночи, с 6 сотнями казаков и 4 ротами пехоты, при 2 орудиях Бакланов двинулся через Качкалыковский хребет. Он обошел заслоны горцев по дремучему непроходимому лесу. Тяжелые орудия и зарядные ящики перенесли на руках, а с восходом солнца Бакланов молодецким лобовым ударом взял с ходу чеченские завалы у реки. Он удерживал их, обороняя переправу, пока весь отряд Князя Барятинского (который очень уважал Бакланова и ласково величал его - «Дед ») не переправился на другой берег. «Победа в этом бою досталась нам дорогой ценой, - напишет позже Яков Петрович. – Из полка моего убитыми выбыли: храбрейший майор Банников и до 70 казаков, ранено было 2 офицера и 50 казаков, подо мною убито 3 лошади». Именно в этом бою Бакланов применил тактическое новшество, введенное в Русской Армии намного позже под воздействием горьких уроков русско-японской войны – отступление пехоты бегом, а не медленным шагом и колоннами, как было предписано тогда циркулярами. Дождавшись, когда все войска Барятинского переправились на другой берег, Бакланов под прикрытием своей пехоты спокойно переправил артиллерию и развернул ее на другом берегу реки. По условному знаку пехота, оставив свои позиции, бегом бросились к переправе. Когда горцы опомнились и поднялись на завалы, чтобы преследовать отступающих, пехота уже переправлялась, а артиллеристы, прикрывая их, ударили по горцам картечью.
При отходе Бакланов не потерял ни одного(!) солдата. За этот бой Яков Петрович получил самую драгоценную свою награду – Орден Св. Георгия 4-й степени.
С 1853 Яков Петрович Бакланов - генерал – походный Атаман всех казачьих полков левого фланга Кавказкой Линии (Чечня и Дагестан). Его деятельность в этой должности была столь же плодотворна, как и прежде. Генерал-адъютант князь Барятинский так докладывал военному министру: «Известный на Кавказе храбростью и боевой распорядительностью генерал-майор Бакланов, с назначением его походным Атаманом Донских Казачьих Полков, состоящих при Кавказкой Армии, принес существенную пользу заботливостью о благосостоянии вверенных ему полков, как в боевом, так и в хозяйственном отношениях.
В особенности же я обязан ему улучшением быта тех казаков, которые разбросаны малыми командами для содержания постов и кордонной службы». А в 1855 закончилась служба Якова Петровича на Кавказе, за которую Государь Император Николай I выразил генералу Бакланову «Свое Высочайшее благоволение».
Яков Петрович был отправлен в действующую армию под осажденную турецкую крепость Карс. Потом участвовал в подавлении польского восстания 1863 и был военным начальником Августовской губернии (той самой, которая ознаменовалась в 1914 чудесным явлением Божией Матери Русскому Воинству и славной победой русского оружия). Его по-прежнему тянуло в горы, к настоящим боевым делам, но здоровье было уже не то, давали знать многочисленные старые раны.
Яков Петрович Бакланов умер в 1873 в полной бедности и был похоронен за счет Войска Донского. Благодарные донцы соорудили на его могиле в Петербурге выразительный памятник: на могучем куске гранитной скалы брошены бурка, папаха, шашка из темной бронзы и знамя – знаменитый Баклановский Знак - черный флаг с головой Адама и перекрещенными костями. По воспоминаниям боевых товарищей Якова Петровича: «Где бы неприятель ни узрел это страшное Знамя, высоко развевающееся в руках великана–донца, как тень следующего за своим командиром, там же являлась чудовищная фигура Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшемуся на пути».
Этот особый личный знак–знамя, с которым он не расставался до конца своей жизни, Яков Петрович принял в 1851.
БАКЛАНОВСКОЕ ЗНАМЯ
Баклановское Знамя представляет из себя: черный Стяг с вышитым на нем серебром черепом – головой Адама, с перекрещенными под ним костями и с девизом вокруг них, из Православного Символа Веры – «Чаю Воскресен i я мертвыхъ и жизни будущаго века. Аминь ».
Боевое Знамя - это символ чести воинов, чести полка. Оно есть вещественное выражение духовных традиций воинов. В этом символе воплощаются самые сакральные идеи народного духа – ЧЕСТЬ, ОТЧИЗНА и ВЕРА. Русское Боевое Знамя - это Священная Воинская Хоругвь, под которой собираются все верные своему воинскому долгу и Родине вои. Во все времена Русские «чудо-богатыри», осеняемые Святым Стягом, несумненно верили – под ним, с нами Богъ, с нами, вся слава Земли Святорусской.
Воинский устав Императора Петра Великого определял верность русского солдата своему Знамени так: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богомъ от Знамени никуда не отлучаться, но за оным, пока жив, непременно добровольно и верно, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду… Тот же, кто Знамя свое до последнего часа своей жизни не оберег, оный не достоин носить имя русского солдата».
Боевое Знамя – реликвия, олицетворяющая доблесть, славу и боевые традиции части. Особая ответственность за сохранность этой реликвии возлагалась на знаменный взвод – самых достойных и мужественных воинов. Величайшим позором была потеря своего полкового Знамени. И по уставу, знаменный взвод, не уберегший Знамя, подлежал расстрелу, а полк – расформированию. Но готовность русского солдата жертвовать своей жизнью ради защиты своего Знамени была вызвана отнюдь не страхом перед наказанием, а тем благоговейным чувством пред ним и отношением к Знамени как к Святыне.
Святость Русского Воинского Знамени - это не символическое понятие. Это истинная реальность. Знамя – есть Святыня ! Оно освящено Святыми Ликами и символами, изображенными на нем. Оно освящено Святой Церковью. Оно освящено кровью мучеников, живот свой положивших за Веру, Царя и Отечество. Отсюда и отношение русского солдата к своему Знамени, и ответственность за него. Русская военная история сполна наполнена подвигами героев, не пожалевших жизни своей ради этой Святыни. Все они потрясают до глубины души и выбрать из них какой-либо один невозможно! Здесь все: и Честь, и Отвага, и Самопожертвование.
ПОДВИГ ЗНАМЕНЩИКА
Но я все же осмелюсь поведать об одном подвиге знаменщика Митрофана Иванова. Подвига, может быть, не столь яркого, но явившего всю глубину любви русского солдата к своему Знамени и то чувство долга, которое двигало им. Описал этот подвиг в своей книге «Доблести русских воинов», повествующей о подвигах наших солдат и офицеров в Русско-турецкой войне 1877 – 78, великий сын России, воин и Святитель Церкви Христовой, Священномученик нового времени Митрополит Серафим (Чичагов). Вот его рассказ:
«Герои 4-го батальона Лейб-Гвардии Павловского полка, атакуя Горно-Дубнянский редут, сильно пострадали. Долго Гвардия будет помнить 12 октября 1877. Знаменщиком в этом батальоне был унтер-офицер Митрофан Иванов, который заслужил память по себе за свой героический подвиг. Он понимал, какую Святыню ему вверили, он чувствовал, что честь и слава батальона в его руках.
Сражение было в самом разгаре, всякий солдат стремился скорей достигнуть редута, как вдруг два унтер-офицера, ассистенты при Знамени, видят, что Митрофан Иванов покачнулся.
Что с вами? – спрашивают они, кидаясь поддержать Знамя, но Митрофан Иванов удержался на ногах, и только строго взглянув на них, сказал:
Я жив еще!
Действительно, несмотря на свою смертельную рану, он продолжал нести с гордостью Знамя, только на лице были видны сильные страдания. Чем ближе подходили Павловцы к редуту, тем больше турки засыпали всю местность пулями. Знамя было уже в нескольких местах пробито, Митрофан Иванов истекал кровью, но не хотел расстаться со Святыней, пока силы позволяли волочить ноги.
Оставьте, вам к дохтуру надо! - уговаривал Иванова ассистент, видя, что тот слабеет с каждым шагом.
Я еще не умер, братец. Как умру – понесешь Знамя ты. Видишь, как я хожу, - отвечал тот и, желая показать свою силу, хотел было поднять выше ногу, но чуть не упал.
Видите, эх, оставьте! - поддерживая его, уговаривал ассистент.
Долго еще шел Митрофан Иванов, спотыкаясь и останавливаясь изредка, чтобы поглубже вздохнуть, а за ним все ближе и ближе к редуту подходил батальон. Но вот батальон залег, надо собраться и устроиться; слишком много людей выбито из строя. Силы совсем оставляли Митрофана Иванова. Бледный, как полотно, он не мог уже почти говорить.
Возьми! - наконец произнес он, передавая Знамя ассистенту.
Видя что Иванов вдруг растянулся пластом и еле дышит, другой ассистент кинулся, чтобы поддержать его голову, но было уже поздно: Митрофан Иванов лежал мертвым. И достойного же себе заместителя выбрал герой! Только что ассистент принял Знамя, как его ранили; но, наскоро сделав перевязку, он поднялся во весь рост и с гордостью понес вперед Знамя, обрызганное собственной кровью, а за ним, вперед устремились Павловцы.
Мир праху твоему, честный воин, знаменщик Митрофан Иванов!»
БАКЛАНОВСКОЕ ЗНАМЯ – СХИМА ВОИНА ХРИСТОВА
Русская Православная Церковь воина, присягнувшего у боевого Знамени, возводила в ранг «высоко Христианского подвижника». Баклановское Знамя - это не только отличительный знак его полка, оно еще несет в себе глубокий духовный смысл. По преданию оно было сшито и прислано на Кавказ в канун праздника Крещения Господня монахинями Старо-Черкасского монастыря. Внешне напоминающее монашеский аналав или нарамник схимнического облачения , оно несет в себе такое же духовное значение – является знаком Веры в Воскресшего Христа Спасителя .
Святитель Симеон Солунский, говоря о Крестах, изображенных на схимническом облачении, пишет: «куколь… обшит вокруг червлеными Крестами, чтобы Царственным и страшным этим знамением отгонять нападающих на нас «врагов видимых и невидимых»
.
Церковь с благоговением почитает Честной и Животворящий Крест Христов – «истинно драгоценное и досточтимое Древо, на Котором Христос принес Себя в Жертву за нас». По слову преподобного Иоанна Дамаскина: «Крестом соделалались мы чадами Божиими и наследниками Царства Его. Крест одел нас в ипостасную Божию Мудрость и Силу. Им дана нам сила презирать настоящее и даже самую смерть» . В облачении схимника изображенные в подножии Голгофского Креста Череп и кости («Адамова голова»), символизируют как бы «заживо лежащего во гробу», дабы возродить его из этого гроба к Жизни Вечной. Иногда Голгофа схематично и, если можно так сказать, в «сокращенном виде», изображалась только одной «Адамовой головой» (череп с перекрещенными костями).
По Священному Преданию мы знаем, что место Крестных Страданий Спасителя – Голгофа, Промыслом Божиим было определено там, где покоились кости прародителя рода человеческого Адама. Голгофа (в переводе «череп») – Лобное место, на котором Честная Кровь и вода, истекши из Прободенного Ребра Распятого Господа нашего Иисуса Христа («Нового Адама»), чудесным образом пролившись на череп и кости «ветхого Адама», омыли и истерли первородный грех человечества и, «убелив» их, «омыв в бани пакибытия» Крещения Божественной Кровию, символично предъобразили сошествие во ад Христа, освободившего от власти ада всех находившихся там ветхозаветных праведников, начиная с Адама. В иконографии Распятия Голгофа выглядит как каменная насыпь, что является точным отображением повествования Синаксаря Великого Пятка: «Лобное же место глаголется, занеже в потопе востекшей вне земли Адамовой голове, кости точию носиме бытии, яко некоему чуду зримому, юже Соломон честию праотца, со всем своим воинством, каменеем множайшим покры. Темже и место то оттоле лифостротон, сиесть, каменнопостлание именовася» .
Голгофа – центр мiра (вершина мiровой горы), то место, где по Церковному преданию Адам был не только погребен, но и изначально сотворен. «Первый человек Адам стал душою живущею, а последний Адам есть дух животворящий» (1 Кор.15.45).
Здесь уместно будет вспомнить и о способе погребения палестинских монахов Лавры Святого Саввы Освященного, и о древнейших на Руси костницах в Киево-Печерской Лавре. И о Черниговском Богородичном монастыре, и об Афонских «гробничных церквях», где внизу, в костнице, сохраняются кости почившей братии, а вверху устраивается сама церковь. Помещенные под Алтарем – местом принесения Безкровной Жертвы, останки монахов символически уподобляются главе Адама, лежавшей под местом Распятия Христа. «Место лобное стало Раем» - так гласит надпись в приделе Адама в Иерусалимском Храме Гроба Господня.
ПРАВОСЛАВНАЯ СИМВОЛИКА «ГЛАВЫ АДАМА»
В православной символике «голова Адама» - это знак жертвенной смерти во имя грядущего Спасения. Через Воскресение к Вечной Жизни.
Величайшим образцом такого жертвенного подвига для каждого русского сердца стало легендарное появление на Куликовом поле брани символа «Адамовой головы». Это когда русский богатырь-схимник, инок Свято-Троицкого монастыря Александр (Пересвет), покрытый благословением игумена Земли Русской преподобного отца нашего Сергия Радонежского и схимой (с изображениями на ней Голгофского Креста и «Адамовой головы»), поразил ордынского богатыря Челубея. Сраженный сам, но одолевший врага, русский богатырь, вселил веру в общую победу в сердца всех русских ратников и явил при этом сокровенный смысл эмблемы «череп и кости» - «Смертию смерть поправ!»
Но мало известным остается тот факт, что атака Запасного полка Князя Владимира Андреевича Храброго, решившая исход Куликовской битвы, проходила под черным Знаменем с изображением «Адамовой головы». И в битве при Молоди в 1572, когда под Серпуховом Опричная Рать Благоверного Государя Иоанна Васильевича Грозного под командой воеводы Дмитрия Ивановича Хворостинина разгромила огромное войско Крымских татар (снабженное турками, ко всему прочему, и осадной артиллерией), Знамя воеводского полка было освящено изображением «головы Адама».
Очень широко как символ «смерти» эта «эмблема» (череп и кости) использовалась и в иностранных армиях, особенно заподноевропейских. Но ни где и ни одна армия мiра, кроме Русской Армии, не вкладывала в нее такой глубокий сокральный смысл – «смерть – Безсмертие» . Всевозможные «гусары смерти», «черные легионы» и «легионы смерти», самое большее, видели в этом символе безстрашие и презрение к смерти. «Смерть или слава» - вот был их лозунг. В Русской Императорской Армии воинские части, принявшие сей великий символ, именовались – «Безсмертными ». Примечателен такой случай. В ходе заграничного Освободительного похода Русских Войск против Наполеона, к Александрийскому гусарскому полку русской кавалерии (носившему этот священный символ на своих головных уборах) подъехал прусский фельдмаршал Блюхер, и приветствовал их как «гусар смерти».
Командир «Александрийцев» князь Мадатов ответил Блюхеру: «Мы не «гусары смерти», мы «Безсмертные » гусары».
Впоследствии Государь Император Николай Александрович, Святой Царь-Мученик, в начале ХХ века Своим Высочайшим Указом установил за «Александрийцами» знак – «Крест весь черный с серебряной Адамовой головой в центре», назначив Шефом полка Государыню Императрицу, Святую Мученицу Царицу Александру Феодоровну.
«Баклановское» Знамя - это особый Христианский иконографический образ-символ змееборчества, изображающий победу поборника Христа (воина Христова, либо подвижника благочестия) над змием. Начиная с Первого Христианского Царя Константина, одержавшего победу над врагами с поспешествующей Силой Божией в явившемся Ему на Небе Знамении Сияющего Креста с надписью «СИМЪ ПОБЕЖДАЙ», Господь наш Иисус Христос указал Оружие всему Христоименитому воинству, движимому на «врагов видимых и невидимых» - Честный Крест Христов . Синаксарь в Неделю Крестопоклонную наставляет: «Как при торжественном сретении Царя-победителя обыкновенно предшествуют ему знамена его и скипетры; так и Пасхе Христовой – шествию Победителя греха и смерти – предпосылается знак Его победы – Скипетр Христов, Царское Знамя, Животворящий Крест» . Древняя традиция почитания Императорской Власти видела в главе государства прежде всего верховного военачальника. Поэтому воинским атрибутам Власти Императора, и в первую очередь Его боевым Знаменам, воздавались почести и поклонение как Самому Императору.
Святой Император Константин Великий, исполнив повеление Христа Бога и изготовив новое Знамя – лабарум , поместил на нем монограмму Святого Имени Господа Иисуса Христа и тем самым привел всю свою Империю к поклонению Христу. Святитель Евсевий Памфил так описывает это Знамя Победы: «на длинном, покрытом золотом копье была поперечная рея, образовавшая с копьем знак Креста. Сверху на конце копья неподвижно лежал венок из драгоценных камней и золота, а на нем символ спасительного наименования: две буквы показывали Имя Христа … потом на поперечной рее, прибитой к копью, висел тонкий плат – царская ткань, покрытая различными драгоценными камнями и искрившаяся всеми лучами света… На прямом копье, которого нижний конец был весьма длинен, под знаком Креста на самой верхней части описанной ткани висело сделанное из золота грудное изображение Боголюбивого Императора и Его Детей» .
Так, лабарум , в точности соответствовавший видимому Св. Императором Константином в Небе Знамения и являясь олицетворением Креста Спасителя, становится неотъемлемым атрибутом Императорской Власти, и особой воинской реликвией.
«Крест становится символом триумфа Царя, когда, приняв Оружие Победы Спасителя, Царь уподобляется Христу, а Его государственное служение сравнивалось с Крестной Смертью и Воскресением Христа» .
С тех пор, Крест изображается на всех Знаменах, Хоругвях и доспехах Христианского воинства.
Так и Русское Боевое Знамя, символизируя собой Честный Крест – Знамя Христа, и неся на себе Святой Образ Нерукотворного Лика Спасителя с девизом «СЪ НАМИ БОГЪ», возглавляло Христолюбивое Воинство Русское на всех полях сражений, ведя его от смерти к Безсмертию.
В чине освящения воинского Знамени, «еже есть священная хоругвь», Святая Церковь молится Всемогущему Богу, да подаст «верному Своему воинству, знамение сие носящему, и на сие взирающему, дерзновение, силу и крепость, на сотрение и попрание крепости супостат наших» и «сию хоругвь, юже на дело брани приуготовихом, небесным Твоим благословением присети, благослови и освяти, яко да будет верному Твоему воинству, на сопротивныя языки одоление и известная победа: и хранительством Твоим ограждена сущи, в бегство да претворит всех супостатов наших полки, и врагом Христианского рода страшна всегда и ужасна да явится: верным же Твоим на Тя уповающим, известное упование победы, дерзновение же и крепость да будет», и в Царство Небесное «путивходы сотворит».
В «Баклановском» знамени надписание: «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА. АМИНЬ», свидетельствует, что всякий вставший под это Знамя, исповедуя по слову Первоверховного Апостола: «Подобает бо тленному сему облещися в нетление и смертному сему облещися в бзсмертие » (1 Кор. 15,53), чает, что действием Всемогущего Бога, Его Милосердием, восстанет он для жизни Будущего Века, когда «Будет Богъ всяческая во всех » (1Кор.15,28).
КАЗАЧЕСТВО – ЭТО ВЕЛИЧИЕ ДУХА РУССКОГО НАРОДА
Всеблагим и неисповедимым Промыслом Божиим судьба казачества неотделима от судьбы России. Казакам испокон веков первыми приходилось принимать на себя удары всевозможных завоевателей, поработителей и «расчленителей» России. А первый удар, как известно, всегда самый мощный и страшный. И чтобы удержать его, максимально ослабить, а затем нанести достойный ответный удар, необходимы отвага и мужество, твердость духа и вера в правоту своей миссии защитника Отечества. Все эти качества выковывались в казаках в горниле войн и сражений, во время походов и службы на порубежье Святой Руси.
С малых лет воспитывался казак, верой и правдой служить Богу, Царю и своей Отчизне, хранить ненарушимо простоту отцовских древнерусских обычаев. Казак не представлял себя вне Православной Веры, пронизывающей весь его жизненный уклад. А в силу характера своего служения готов он был в любой момент предстать пред Господом, встречая смерть и муки с улыбкой на устах и с молитвой к Спасу Всемилостивому в душе, да с горячей любовью к Тихому Дону и Святой Руси в сердце своем.
«Казачество – это необычайное явление величия Духа Русского Народа, поразительное порождение его истории, чего не явил никакой другой народ м i ра» . Смыслом своего служения, самой жизни своей, казак положил Евангельскую заповедь Христа Спасителя: «нет большей той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин.15,13). Именно такой смысл своего жертвенного служения, вкладывало Русское Христолюбивое Воинство в символ – «Череп и кости». Именно так осмыслил и принял чуткой казачьей душой присланный ему Святой Стяг генерал Бакланов. А что, значит, быть казаком, нам показывает вся жизнь Якова Петровича Бакланова. Жизнь истинного воина во Христе.
На протяжении последнего столетия история казачества трусливо замалчивалась либо умышленно искажалась «сынами лжи». Героические страницы, кровью вписанные казаками в историю Русской Армии, в историю Святой Руси, искусственно и искусно вымарывались из народной памяти крестоненавистниками. Из-за их страха пред Правдой Божией, пред Голгофским Крестом - ЗНАМЕНЕМ ПОБЕДЫ Господа нашего Иисуса Христа над грехом, проклятием, смертью и диаволом. Люто ненавидя Крест Святый, силою Которого сокрушается кагальная власть над душою Русского Народа, крестоненавистники в своей иступленной войне против Христа Бога стремятся, во чтобы-то не стало, одолеть тот Остаток Верных , ту «Опричнину » – малое стадо Христово последних времен, о которой пророчествовал Глинский Старец преподобный Порфирий:
«За Веру восстанут из народа неизвестные м i ру и восстановят попранное» .
Кто же эти неведомые мiру герои? Кто эти «опричники» Небесного Царя, которые в день последней брани одолеют и сокрушат вражью силу? Это те вои Христовой Рати, которые, стряхнув с себя оцепенение «страха ради иудейска», устремятся за своим Царем и Воеводой - Победителем смерти, ИИСУСОМ СЛАДЧАЙШИМ. Это те оруженосцы, «отвержиеся себе», которым Святыми Благоверным Государем Иоанном Грозным и Царем-Мучеником Николаем вручается грозное Оружие, коим мiр побеждается и ад сокрушается – «безумие» КРЕСТА. Это те ратоборцы, которым завещана от Бога РУССКАЯ ДОРОГА. Это те змееборцы, которые, встанут под Святое Черное Знамя БЕЗСМЕРТИЯ, на котором вкруг «Адамовой главы» сияют победные слова:
«ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ
И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА.
Христос Воскресе! Воистину Воскресе Христос!
Диакон Евгений Семенов
Вместо послесловия:
«С молодцами-донцами, готовыми жизнь свою отдать за своего командира, за славу Дона, Бакланов стал страшен всему Кавказу. Имя Донского казака снова было так же грозно, как и в 1812 году, как во время Азовских походов. С уважением говорили о Донских казаках в Армии, со страхом думали о них черкесы и татары. Во всей Кавказкой Армии, казачьих и солдатских полках знали тогда песню про Бакланова:
Честь прадедов-атаманов,
Богатырь боец лихой,
Здравствуй, храбрый наш Бакланов,
Разудалый наш герой!
Славой, честию завидной
Ты сумел себя покрыть:
Про тебя, ей-ей, не стыдно
Песню громкую сложить!
Ты геройскими делами
Славу дедов и отцов
Воскресил опять меж нами.
Ты - казак из казаков!
Шашка, пика, верный конь,
Рой наездников любимый –
С нами ты, неотразимый,
Мчишься в воду и в огонь.
Древней славы Ермаковой
Над тобою блещет луч;
Ты, как сокол из-за туч,
Бьешь сноровкою Платовой.
Честь геройскую любя,
Мчишься в бой напропалую:
За Царя и Русь Святую
Не жалеешь сам себя.
Бают: вольный по горам,
По кустам, тернам колючим
Лезешь змеем здесь и там,
Серым волком в поле рыщешь,
Бродишь лешим по горам,
И себе ты славы ищешь,
И несешь ты смерть врагам;
Ходишь в шапке-невидимке,
В скороходах-сапогах,
И летишь на бурке-сивке,
Как колдун на облаках.
Свистнешь – лист с дерев валится,
Гаркнешь – вмиг перед тобой
Рать удалая роится –
Точно в сказочке какой!
Сыт железной просфорою,
Спишь на конском арчаке, -
И за то прослыл грозою
В Малой и Большой Чечне.
И за то тебе мы, воин,
Песню громкую споем:
Ты герой наш, ты достоин
Называться КАЗАКОМ!»
32 8
ГОРДОСТЬ ДОНСКИХ КАЗАКОВ
27 марта 1809 года в станице Гугнинской родился прославленный казачий генерал Яков Петрович Бакланов, гордость донских казаков. Потомственный казак, гроза врагов и бесстрашный воин оставил след в истории донского казачества и нашего Отечества.
Отец героя, Пётр Дмитриевич Бакланов, был хорунжим Войска Донского. Отличался бесстрашием и могучим телосложением. Во время службы в армии Пётр Дмитриевич завоевал репутацию воина, которого боялись враги и уважали товарищи. Своего сына Пётр Дмитриевич воспитывал как настоящего казака. В три года Яков уже ездил на лошади, в восемь лет у него началась походная жизнь – вместе с отцом он отправился в Бессарабию.
В возрасте пятнадцати лет Яков Петрович Бакланов начал службу урядником, в семнадцать женился и в девятнадцать лет в чине хорунжего в составе полка, которым командовал его отец, отправился на войну. Участие в переходе через Балканы, в переправе через реку Камчик, взятие Бургаса и других важных объектов в Русско-турецкой кампании закалило ещё больше будущего героя. Всё время Яков проявлял смелость и храбрость, бесшабашность и ретивость. По окончании войны Яков Бакланов был награждён орденами Святой Анны третьей и четвёртой степеней.
Кавказ
Спустя некоторое время молодой Бакланов вернулся на службу и после охраны границы по Пруту в 1834 году вновь отправился на Кубань в полк Жирова, начав первые походы против горцев.
Со временем, в ходе боевой практики Яков Бакланов стал опытным, умелым и хитрым боевым офицером. Его известность росла, и к тому времени он уже получил орден Святого Владимира четвёртой степени. В 1837 году Якова Бакланова произвели в есаулы, а в 1841 году в составе Донского казачьего полка № 36 герой был отправлен в Польшу для охраны границы с Россией. Время, проведённое в Европе, дало Якову возможность заняться изучением классической литературы, истории войн, европейской культуры и др.
Вернувшись с Запада, Яков Бакланов получил чин старшины и принял командование Донским казачьим полком № 20, задачей которого являлся контроль Куринского укрепления. С этого времени начался яркий период жизни героя донского казачества. Его имя стало греметь далеко за пределами Кавказа.
Во вверенном Бакланову Донском казачьем полку изначально царили шатание и разброд. Отсутствие дисциплины, рвения по службе, пьянство, игра в карты, рваная одежда – всё это казачий атаман стал искоренять. Запрет алкоголя, образование солдат, уроки военной стратегии и тактики стали основой полковой жизни. Следствием стало множество героических походов, совершённых полком. Бакланов подкупал лазутчиков в стане врага и всегда знал о действиях противника.
В те времена Войско Донское противостояло горцам, которые совершали набеги на российские селения. Используя свою тактику, Бакланов принудил врага перейти в оборону, теперь казаки нападали на аулы чеченцев, угоняли скот и людей, забирали продукты и ценные вещи. Имя Бакланова горцы произносили шёпотом, называли его русским дьяволом, неистовым Боклю, донским Суворовым, грозой Чечни.
Горцы верили в то, что Боклю поддерживает нечистый, и панически его боялись. И даже главный горец – грозный Шамиль – с уважением относился к казачьему атаману. Правда, своих подчинённых ругал за страх перед ним. «Если бы вы боялись Всевышнего Аллаха так же, как Бакланова, то давно бы уже стали святыми людьми», – говорил своим людям главнокомандующий горской армией имам Шамиль.
За время службы на Кавказе Яков Петрович Бакланов дослужился до чина генерал-лейтенанта и получил множество наград, среди которых орден Святого Георгия четвертой степени, орден Святого Владимира третьей степени и множество других.
Десятого апреля 1853 года за проявленную доблесть при атаке позиций неприятеля возле аула Гурдали Бакланова наградили орденом Святого Станислава 1-й степени. Одиннадцатого марта того же года Бакланов был назначен в штаб Кавказского корпуса на должность командира кавалерии левого фланга. Штаб располагался в крепости Грозной (нынешний город Грозный).
Четырнадцатого июня 1854 года за мужество и храбрость, проявленные при разгроме горских сил между крепостью Грозной и Урус-Мартаном, Бакланову была объявлена благодарность от императора. Двадцать второго августа этого же года Яков Петрович награждён почётным знаком отличия беспорочной службы за двадцать лет.
Слава о героизме и бесстрашии легендарного командира распространялась далеко за пределы Кавказа. Казачьего генерала Якова Бакланова любили и уважали во всей Российской империи. Однажды атаману была доставлена посылка от неизвестного поклонника. Вскрыв её, Яков Петрович обнаружил внутри чёрный значок из шёлка с вышивкой в виде белой Адамовой головы (черепа с костями) и надписью «Чаю воскрешения мёртвых и жизни будущего века. Аминь». Бакланов просто влюбился в этот подарок и не расставался с ним до конца жизни. Так знаменитый Баклановский флаг стал его талисманом. При виде этого флага горцы впадали в панику, особенно если этот флаг развевался в руках бесстрашного генерала.
Образ генерала Якова Бакланова до сих пор сохранился в легендах и сказках чеченцев. Песни казаков Дона воспевают этого великого и славного героя донского казачества.
Затем было участие в Крымской войне, где враги называли его «батаман-клыч» («богатырь с мечом в полпуда»), дальнейшая служба на Кавказе, подавление восстания в Польше, где Яков Бакланов стал известен не только как воин-герой, но и как блестящий дипломат. В Польше он завоевал глубокое уважение местного населения.
Летом 1894 года в Новочеркасске сгорело всё имущество атамана и его деньги. Эти события не лучшим образом отразились на здоровье уже пожилого казака. В 1867 году Яков Петрович Бакланов вернулся на Дон, потом переехал в Петербург. Жил тихо и спокойно, работая над мемуарами «Моя боевая жизнь».
18 октября 1873 года Яков Петрович предстал перед Господом как герой и слава донского казачества, как воин Христов. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря. Церемонию финансировало Донское Войско, которое он прославил своей жизнью и делами. Через пять лет над могилой героя был возведён памятник, изображающий скалу с брошенными на неё буркой и папахой. Из-под папахи виднелся знаменитый Баклановский знак. В 1911 году прах легендарного героя-казака был перевезён на родину и перезахоронен в Новочеркасске, рядом с героями России – Платовым, Орловым-Денисовым, Ефремовым.
Память о герое-казаке, легендарном генерале, прославившем Войско Донское и свою донскую землю, жива и сегодня! Из поколения в поколение будет передаваться образ бравого атамана, рассказы о его знаменитом «баклановском ударе», его подвигах и героизме! Яков Петрович Бакланов является образцом воина, который сражается ради любви к Родине, ради любви к своему народу!
Слава героям Дона!
Слава донскому казачеству!
Игорь Мартынов,
войсковой старшина, заместитель атамана Тамбовского отдельского
казачьего общества
Яков Петрович Бакланов (15 марта 1809; станица Гугнинская, Область Войска Донского, Российская империя - 18 октября 1873; Санкт-Петербург) - русский генерал, герой Кавказской войны.
Биография
Семья
Происходил из дворян Войска Донского. Родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской войска Донского. Его отец Бакланов, Пётр Дмитриевич был из казачьих детей, дослужившийся до полковничьего чина. Мать - казачка Устинья Малахова.
В 1826 г. Яков Петрович обвенчался с дочерью Гугнинского священника Серафимой Ивановной Анисимовой.
Прохождение службы
На службу вступил 20 мая 1824 г. урядником в 1-й Донской казачий полк (Попова), в котором командовал сотней его отец.
Принял участие в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., в начале 1829 г. произведён в хорунжие, а 20 мая того же года за отличие в деле с армией великого везиря при Кюлевчи близ г. Шумена награждён орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»; 11 июля 1829 г. пожалован орденом Св. Анны 3-й степени с бантом за отличие в делах при покорении турецких городов Месемврии и Анхиало (теперь Несебр и Поморие в Болгарии). По окончании войны до августа 1831 г. стоял с полком на пограничной сторожевой черте по р. Прут. 21 сентября 1831 г. произведён в сотники.
Активный участник Кавказских походов. Первой серьёзной экспедицией, положившей начало кавказской известности Бакланова, была экспедиция 1836 г., предпринятая для истребления закубанских аулов между реками Псефиром, Лабой и Белой. Здесь он был ранен в голову. 4 июля 1836 г., преследуя на протяжении 10 вёрст вчетверо превосходящий отряд горцев (между реками Чамлык и Лаба), выдержал множество контратак неприятеля и израсходовал все патроны, в заключение, выбрав удобный момент, близ укрепления Вознесенского ударил в пики, опрокинул неприятеля и преследовал более 15 вёрст, истребив его почти полностью. За это дело 4 июля 1837 г. награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.
22 октября 1837 г. произведён в есаулы и переведён в 41-й Донской казачий полк. Весной 1839 г. назначен на службу в Донской учебный полк, а в 1841 г. переведён в 36-й Донской казачий полк (Родионова), с которым в Польше содержал кордоны на границе с Пруссией.
По возвращении из Польши, 18 октября 1844 г. Бакланову был пожалован чин сотника (по другим источникам - войскового старшины); весной 1845 г. Бакланов получил назначение в 20-й Донской казачий полк, расположенный на левом фланге кавказской линии в Куринском укреплении, которое составляло передовой оплот русских Кумыкских владений. 20 июля 1845 г. награждён орденом Св. Анны 2-й степени за отличие, оказанное в бою при разбитии укреплённых завалов в урочище Шаухал-Берды.
5 июля 1846 г. за отличие, храбрость и мужество, оказанные в бою со скопищем Шамиля при обороне крепости Внезапной, пожалован Императорской короной к ордену Св. Анны 2-й степени; в этом же году был назначен командиром 20-го Донского казачьего полка.
19 февраля 1849 г. награждён золотой саблей с надписью «За храбрость» за отличие, оказанное им в делах при истреблении аулов Махмуд-Юрт, Перхикан-Тала и Бенк-Которо; за оказанное же отличие 9 и 10 сентября того же года в бою с горцами во время рубки леса Бакланову было объявлено Высочайшее благоволение.
10 февраля 1850 г. за отличие во время набега на Гайтемировские ворота произведён в полковники. Летом 1850 г. назначен командиром 17-го Донского казачьего полка. Однажды в полк на имя Бакланова пришла посылка. В ней оказался большой кусок чёрной ткани, на котором был изображён череп с перекрещенными костями и круговой надписью из «Символа веры»: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь». Яков Петрович закрепил ткань на древке, превратив её в личное знамя.
Даже у бывалых казаков этот значок вызывал тягостное чувство, горцы же испытывали от баклановского символа суеверный ужас. Один из очевидцев писал: «Где бы неприятель ни узрел это страшное знамя, высоко развевающееся в руках великана-донца, как тень следующего за своим командиром, - там же являлась и чудовищная образина Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути».
Позапрошлого века смотрит на нас резкое, будто вырубленное из камня, лицо казака в генеральских погонах. Это Яков Петрович Бакланов, легендарная и незаурядная личность, герой Кавказкой и Турецких войн, о котором складывали песни.
Родился Яков Петрович Бакланов 15 марта 1809 года в станице Гугнинской Войска Донского в семье хорунжего - генерал-лейтенанта.Отец его был участником и прочих войн этого периода.
За свою преданную службу заслужил офицерский чин, который давал ему право на наследственное дворянство. Несмотря на это, сын его Яков рос и воспитывался на улице родной станицы среди детей простых казаков.
Вскоре отец забрал его с собой в полк. Он посчитал, что от такого походного воспитания будут только плюсы. Грамоте и счету молодой казак выучился к шестнадцати годам у полковых писарей. Но лучше наук у него получалось владеть шашкой и пикой, метко стрелять и стать лихим наездником.
Воинская служба Якова Петровича начинается с шестнадцати лет. В 1825 году он был зачислен урядником в казачий полк Попова. Через три года он уже получил погоны хорунжего и участвовал в военных операциях против турок.
В боях проявлял себя храбрым, дерзким и смелым казаком. За излишнюю безрассудность отец несколько раз учил его нагайкой по спине. Воинское начальство тоже отметило молодого казака за храбрость, но уже наградами.
В 1834 году полк переводят служить на Кавказ, и Бакланов участвует во многих боях и военных экспедициях, превращается из молодого, лихого и бесшабашного казака в блестящего боевого офицера. За смелость награжден 4-й степени.
Через три года полк отправляют на Дон. До 1845 года Бакланов служит в учебном полку в Новочеркасске. В 1845 году полк отправляют на укрепление Кавказской линии, а Бакланов с 1846 года назначается начальником Куринского полка. К моменту назначения Бакланова в полку отмечалась очень низкая боеспособность, потому что донцы в непривычных для себя условиях горной войны уступали линейным казакам и горцам. Отмечался большой процент заболевших, многих отправляли на подсобные работы из-за плохого владения стрелковым оружием.
Яков Петрович круто поменял устоявшийся порядок и начал с того, что вернул в полк всех казаков. Строжайше самолично он контролировал содержание коней и оружия. Не особо церемонясь, мог запороть нагайкой за пропитый овес. Организовал обучение казаков артиллерийскому и саперному делу. Ввел разведывательную службу и создал в полку седьмую сотню, где лично наблюдал за обучением младших командиров и пластунской команды.
Пластунская команда предназначалась для проведения наиболее опасных и ответственных операций. Не придавая большое значение уставу, переодел своих казаков в черкесскую одежду, которая была гораздо сподручнее для горной местности. Добавил в вооружение трофейные кинжалы, черкесские шашки и нарезные ружья.
На набеги горцев отвечал их же монетой - организовывал карательные экспедиции, которые сопровождались засадами, сожженными аулами, вытоптанными посевами, угнанными стадами. Почти все свое жалование тратил на агентурную сеть среди горцев, что позволяло ему частенько упреждать очередной хищнический набег. Такая тактика вынуждала горцев все чаще думать не о нападении на русские поселения и казачьи станицы, а об обороне от баклановцев. Начальство закрывало глаза на партизанские методы Якова Петровича, их устраивал достигнутый результат. Бакланова награждают 2-й степени и золотым именным оружием.
По просьбе главнокомандующего Воронцова, Бакланова оставили на второй срок службы, вверив в его управление 17 донской полк. Под управлением Бакланова полк становится образцовым. Горцы уважали и боялись Якова Петровича, приписывая ему дьявольскую сущность и называя “шайтаном”. Бакланова это ничуть не смущало, он, наоборот, всячески укреплял неприятеля в его заблуждениях. Этому способствовал его внешний вид - богатырский двухметровый рост, изрытое оспой лицо, дополненное огромным носам и усиленное густыми усами, переходящими в бакенбарды. Над зоркими глазами нависали кустистые брови.
Летом неприятель видел его в бросающейся в глаза кумачовой рубахе, а зимой в тулупе и высокой папахе. Страшен был и коронный “баклановский” удар шашкой, который разрубал противника от плеча и до пояс. В 1852 он году произведен в генеральский чин. Шамиль, основной противник русских войск на Кавказе, считал Бакланова достойным противником и относился с уважением к его личной храбрости. Кавказскую компанию Яков Петрович закончил в чине генерал-лейтенанта и полным кавалером ордена св. Анны.
С 1861 года служил окружным генералом Донского казачьего войска. В 1863 году участвовал в усмирении восставшей Польши, но в отличие от М.С.Муравьева, генерала от инфантерии, получившего прозвище “вешатель”, проявлял милосердие. За польскую компанию был награжден последней государственной наградой - орденом св. Владимира 2-й степени. Умер после тяжелой болезни 18 января 1873 года не нажив богатства, но оставив после себя память о доблести и героизме, истинно русским патриотом.
"Горцы! Если бы вы боялись Аллаха
также как Бакланова, то давно
были бы святыми. Но не будьте же
трусами. Упорствуйте в борьбе и
схватках с врагами более, чем вы
делали это доселе".
Имам Шамиль.
Казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из колоритнейших героев Кавказской войны позапрошлого века - угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и турок, враг политкорректности и "демократии" в любых их проявлениях. Он, как и многие его современники, добывал для Родины воинские победы и создавал славу России.
Будущий гроза Кавказа родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской (Баклановской) Донского войска. Воспитывался Яков Петрович на улице родной станицы с детьми простых казаков. К шестнадцати годам Яков научился читать, писать и считать, но лучше всего обучился он владеть пикой и шашкой, метко стрелять и стал лихим наездником.
С 1826 года начинается его воинская служба, он зачисляется урядником в казачий полк Попова. К 1828 году Яков Петрович получил погоны хорунжего. Участвовал в войне против Турции. Отличился в деле под Бургасом. В боях Яков Бакланов был храбрым, дерзким, порой не в меру пылким.
В 1834 году полк Бакланова был переведен на Кавказ. Именно кавказский период службы принес Якову Петровичу наибольшую известность и помог удалому казаку стать блестящим боевым офицером. Под началом командующего Кубанской линии барона Г.Х.Засса, которого он всю жизнь называл своим учителем, участвовал во многих экспедициях и боях. За удаль и бесстрашие был награжден орденом св.Владимира 4-ой степени. Правда, уже в первых серьезных стычках Яков Петрович мог запросто сложить свою буйную голову.
В июле 1836 года он увлекся преследованием неприятеля и оказался с небольшим отрядом против вооруженных до зубов горцев, превосходящих силы казаков втрое. За час Бакланову удалось отразить более десяти атак, а затем он сам перешел в наступление, подбодрив своих бойцов известием, что к ним идет подкрепление. На самом деле надвигалась гроза, и раскаты грома сметливый командир выдал за выстрелы русской артиллерии. Дерзкая акция удалась - черкесы в беспорядке бежали. В другой раз, производя разведку и вновь оказавшись в засаде, он тут же свалил двух неприятелей из двустволки, а после того как под ним уложили лошадь, спешившись, зарубил четырех чеченцев шашкой и сумел увернуться от выстрелов их товарищей. Спасшись от верной гибели, Бакланов немедленно вернулся к командованию и сумел надежно прикрыть переправу своего отряда через горную реку Лабу. Тогда же в горах стали распространяться невероятные слухи о великане-казаке, которого не берет пуля.
В 1845 году войсковой старшина Бакланов был назначен командиром 20-го Донского полка. Следует отметить, что полк к этому моменту отличался крайне низкой боеспособностью: донские казаки, непривычные к условиям горной войны, уступали линейным казакам, а часть казаков вообще находилась на подсобных работах...
Бакланов не мог смириться с такой ситуацией. В первую очередь он вернул в строй всех казаков своего полка. Установил строжайший контроль за содержанием коней (мог запороть за пропитый овес) и . Также ввел обучение казаков саперному и артеллерийскому делу, и разведовательной службе. В полку была организована седьмая сотня, где под присмотром Бакланова обучались младшие командиры и пластунские команды для проведения особенно опасных дел - своего рода "спецназ".
Да и во многом другом Яков Петрович находил неожиданные и нестандартные решения. Так, он приказал спрятать уставную форму до лучших времен, а полк перевел на обмундирование и вооружение исключительно трофейным имуществом. Таким образом, через некоторое время 20-й полк был одет в черкески, а казаки щеголяли друг перед другом дорогими кинжалами, отличными черкесскими шашками и нарезными ружьями.
В бою Бакланов был страшен. В трудные минуты боевой обстановки он с шашкой в руках первый бросался на своем коне вперед. Его знаменитый "баклановский удар" рассекал врага от темени до седла. Бакланов был непримиримо строг и безжалостен к трусам и говорил обычно оплошавшему казаку, показывая огромный кулак: "Еще раз струсишь, видишь этот мой кулак? Я тебя этим самым кулаком и размозжу!" Зато за храбрость поощрял всячески и по возможности берег своих подчиненных, поучая при этом: - "Покажи врагам, что думка твои не о жизни, а о славе и чести Донского казачества". За строгий нрав, отвагу и могучее здоровье (Бакланов был ранен более десяти раз) его называли "Ермаком Тимофеевичем". Казаки любили, гордились и дорожили своим командиром. В одном бою Яков Петрович неудачно подставился под прицельный огонь горских стрелков. Не раздумывая, его своим телом закрыл знаменитый разведчик-пластун Скопин, имевший к тому времени три георгиевских креста. Пуля раздробила ему плечо, но Бакланов был спасен. За этот подвиг Скопин был произведен в офицерский чин хорунжего.
Полк Бакланова не упускал малейшей возможности сразиться с горцами, равно как и нанести им урон в виде карательной экспедиции, засады, сожженного аула, вытоптанных посевов или угнанного стада. В общем, Яков Петрович отплачивал горцам их же монетой, а его 20-й полк вскоре стал образцовым партизанским соединением. Имея разветвленную сеть агентов среди горцев, на которых он тратил почти все свое жалование, Бакланов мог опережать их хищнические набеги.
В этой ситуации горцы из нападающей стороны вынуждены были стать обороняющейся. Теперь речь уже шла не о нападении на казачьи станицы и русские поселения, а о том как самим не стать жертвами набегов баклановцев. На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 тысяч голов крупного рогатого скота и 40 тысяч овец - поражающие воображение масштабы.
Начальство было в восторге от достигнутых результатов и не обращало внимания на его партизанщину. За достигнутые успехи в войне с горцами Яков Петрович награждается орденом св.Анны 2-й степени и золотым оружием.
Люди и лошади при Бакланове недостатка в провизии не испытывали, а сам командир, убежденный сторонник идеи самообеспечения войск, мог запросто перехитрить самых лукавых горцев, которые безуспешно пытались упрятать свои отары от прожорливого воинства 20-го полка. Накануне Пасхи 1849 года Яков Петрович преподнес своим казакам большой подарок. Разговеться вроде бы было нечем - старые запасы баранины были съедены, а свои стада чеченцы укрыли от посторонних глаз. Расторопный Бакланов во время Великого поста самолично разведал все тайные тропки и накануне светлого праздника совершил удачную вылазку за скотом.
Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с самим дьяволом. Горцы так и прозвали своего заклятого недруга - Даджал (Сатана) и считали его заговоренным от смерти. Один только вид "Шайтана-Боклю (Лев) наводил на них мистический и суеверный ужас - два метра роста, богатырское сложение, изрытое оспой лицо, огромный нос, кустистые брови, густые длинные усы, переходящие в бакенбарды, которые зловеще развевались на ветру, и в кумачовой рубахе - он был в их глазах живым воплощением и посланцем ада. Даже его соотечественники не могли надивиться на фактуру Якова Петровича. Автор известных мемуаров Александр Васильевич Никитенко описал его внешность так: "... на физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить".
Свою демоническую репутацию Яков Петрович всячески поддерживал. Как-то посмотреть на казачьего полководца пришли чеченские старейшины - им не терпелось убедиться, что с ними воюет истинный пособник дьявола. Одного баклановского вида было достаточно для нужного впечатления, а уж когда наш герой встретил гостей в вывороченном тулупе, с перепачканным сажей лицом и безостановочно вращающимися глазами, никаких дополнительных доказательств не потребовалось.
Горцы были уверены, что "Шайтана-Боклю" можно убить только серебряной пулей, стреляли в него и такими, но они не брали казака.
Известный среди горцев стрелок Джанем, специально посланный Шамилем, поклялся на Коране уложить ненавистного "Боклю" с первого выстрела и похвалялся, что с пятидесяти шагов разбивает куриное яйцо, на это наслышанные о двухметровом казаке горцы спокойно отвечали, что Бакланов и в муху попадет шагов со ста пятидесяти. Поединок произошел на холме у реки Мичик. Яков Петрович предстал перед Джанемом на лошади. В решающий момент чеченский снайпер замешкался и сделал два неточных выстрела. Бакланов, не спешиваясь, спокойно прицелился и пустил сопернику пулю между глаз. Когда Бакланов, повернув лошадь, начал спускаться с холма, в русских войсках загремело ура!.. Чеченцы, махая папахами, выскочили на завалы, били в ладони и оглашали воздух неистовым: "Якши, Боклю!.. Малодэц, Боклю!.."
С тех пор по Чечне стала гулять поговорка, применяемая к безнадежным хвастунам: "Не хочешь ли убить Бакланова?"
Не меньший ужас наводило на горцев и черное знамя 20-го полка. На черном шелковом полотнище с вышитой на нем мертвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещенными под ней костями горела золоченая надпись из "Символа веры" - "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь." Знамя являлось баклановским значком 20-го полка и было визитной карточкой отчаянного воина. Яков Петрович до конца своих дней не расставался с этой боевой походной реликвией. Один из очевидцев писал: " Где бы неприятель не узрел это страшное знамя, высоко развевающееся в руках статного донца, тенью следующего за своим командиром, - там же являлась и чудовищная образина Бакланова, и нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути."
По окончанию службы, теперь уже знаменитого на весь Кавказ 20-го полка, по личной просьбе главнокомандующего войсками на Кавказе М.С.Воронцова, направленной императору (Воронцов - военному министру: "Передайте, дорогой князь, государю, что я умоляю его оставить нам Бакланова"), Бакланов был оставлен на второй срок. Ему был доверен в управление 17-й Донской полк.
Любовь казаков к своему предводителю была столь глубока, что вместе с ним остались многие командиры и рядовые казаки 20-го полка. Вскоре и 17-й полк становится образцовым - и снова бои, разведки, засады...
28 июля 1851 года Бакланов был награжден орденом св.Владимира 3-й степени за оказанное отличие при поражении горцев на Шалинской поляне, а 16 ноября того же года ему было объявлено Высочайшее благоволение за отличие при истреблении аула Дахин-Ирзау.
В феврале 1852 года, по приказанию начальника левого фланга Кавказской линии князя Барятинского, с отрядом из 3-х пехотных батальонов, 4-х орудий и своего казачьего полка, Бакланов окончил просеку от Куринского укрепления к реке Мичик. В это же время князь Барятинский выступил из крепости Грозной к Автурам для дальнейшего следования через Большую Чечню и Маиор-Туп в Куринское. 17-го февраля Бакланов с двумя сотнями своего полка выехал на Кочкалыковский хребет. Лазутчики принесли известия что Шамиль с 25 тысячным войском стоит за рекой Мичик, против просеки, чтобы отрезать Бакланову обратный путь. Сосредоточив к ночи 5 рот пехоты, 6 сотен казаков и 2 орудия, Яков Петрович сумел обмануть бдительность Шамиля, пробрался с отрядом сквозь его линию, без дорог, по самой дикой местности и присоединился к князю Барятинскому в тот самый момент, когда последний более всего имел необходимость в поддержке при проходе через леса. Командуя вслед за тем арьегардом князя, Бакланов совершил ряд новых подвигов, за что и был пожалован орденом св.Георгия 4-й степени и произведен в звание генерал-майора.
"В воздаянии отличных подвигов мужества и храбрости оказанных против горцев при занятии с боя места назначенного для переправы войск Чеченского отряда, и нанесению совершенного поражения скопищам Шамиля."
10 апреля 1854 года за отличие оказанное при атаке неприятельской позиции у аула Гурдали и совершенном рассеянии кавалерии Шамиля, Бакланов был награжден орденом св.Станислава 1-ой степени и назначен начальником кавалерии всего Кавказского корпуса.
В 1855 году Бакланов был направлен на кавказский театр Крымской войны. При штурме крепости Карс Бакланов был контужен, но остался в строю.За отличие и мужество при штурме вражеских позиций, он был награжден орденом св. Анны 1-й степени, а в 1860 году был произведен в генерал-лейтенанты.
Во время Польского восстания в 1863 году, Бакланова назначили командующим донскими полками в Виленском округе. В Польше Яков Петрович действовал совершенно иными методами, чем в Чечне. Он высказал себя суровым, но в высшей степени справедливым начальником. Вопреки предписаниям он не конфисковал без разбора имение повстанцев, но по возможности учреждал опеки над малолетними детьми сосланых поляков и сохранял за ними имущество. Генерал-Губернатору Польши Муравьеву, Бакланов бестрашно сказал: "Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: целью моей было так поступать, чтобы на имя Русской армии не легло никакого пятна, и совесть моя говорит, что я добился успеха." Такой ответ вызвал признательность Муравьева.
Но удаль была уже не та - старого воина беспокоила больная печень, а в 1864 году большой пожар в Новочеркасске лишил его дома и всего имущества. С 1867 года Яков Петрович доживал свой век в Санкт-Петербурге - всю свою генеральскую пенсию он раздавал увеченым воинам и нищим. Умер он 18 февраля 1873 года в бедности и безвестности.
Похоронили героя за счет "признательного войска донского" на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге. На могиле был поставлен памятник скульптора Набокова, поражавший воображение очевидцев: на куске гранитной скалы брошена бурка, папаха, шашка и знаменитый баклановский значок из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск.
При большевиках память о герое Кавказской войны постарались стереть, как и о многих других героях России не вписывающихся в доктрину мирового интернационального братства. В 30-е годы памятник подвергся частичному разрушению. С него содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый череп со скрещенными костями. Только в 1996 году монумент восстановили в первоначальном виде.
