Давным-давно, в начале 1990-х, шведско-российская компания «Валькирия» занималась поиском мифических сокровищ на Урале и благополучно прогорела. Архив компании, являвший собой бесценный источник данных по кладоискательству за последние сто лет, был утерян. Но не утрачен. В наши дни аналитики инновационного технопарка Осколково, в чье распоряжение попал архив, пришли к выводу, что некие хранители уральских сокровищ причастны к созданию нового, загадочного и мощного источника энергии под названием «соларис». Грядут президентские выборы, олигархи бьются за сферы влияния – «соларис» всем пришелся бы кстати. А сыну Мамонта, вкусившему соли знаний на Трех Таригах, ведома его тайна…
Сергей Алексеев
Сокровища Валькирии. Птичий путь
1
Сколот обычно пел в переходе на Пушкинской, недалеко от выхода на Тверскую. Место в железобетонной трубе было когда-то отвоевано у торговцев сигаретами, застолблено, обжито и намолено, поэтому даже в непогоду, когда люди заскакивали мокрые от дождя или озябшие, все равно расчетный один процент их задерживался, слушал и даже бросал деньги. Это если приходить сразу после полудня и уходить уже в пятом часу, перед вечерним столпотворением, и петь без накала.
Он особенно не старался собрать толпу, потому что ленивое, вялотекущее движение позволяло видеть глаза прохожих и ловить их открытые взгляды. И редко, по настроению, из баловства, он добавлял в голос и гитару едва уловимый цвет звучания и запах, некую мускусную, кабарожью струю – и переход тотчас заполнялся народом, более всего юными еще студентками, хотя песни были суровые, мужские. Сколот давал короткий, стремительный концерт, одновременно высматривая пути к отступлению, после чего подхватывал чехол с деньгами, на ходу прятал инструмент и убегал по ступеням наверх, на волю, поскольку стражи порядка чаще появлялись и ловили на точке. Если успевал улизнуть таким образом, то преследовали его только мимолетные, случайные поклонницы, от которых было легко отвязаться на многолюдной улице. Милиция же с него на следующий день глаз не спускала и по окончании концерта выгребала все до копейки – в наказание.
Он надеялся, что Белая Ящерица придет, как обещала. Даже если Валькирии учинили свой суд, лишили ее волос и памяти, все равно откликнется на песни, понятные ей одной! Поначалу Сколот свято верил в это и терпеливо ждал заветного мгновения, высматривая Белую Ящерицу в толпе, хотя никогда не видел ее лица. В тексты всех песен он непременно вплетал такие слова, по которым, даже лишенная памяти, Дева должна была узнать его, вспомнить, кто ее выручил из неволи. Иногда он кричал, звал, как заблудившийся в лесу отрок, но за полтора года жизни в многомиллионном городе никто не отозвался лишенцу. Если не считать верных поклонников, которые тянулись к нему, словно сами были когда-то лишены Пути.
О Белой Ящерице знали или хотя бы слышали все – футбольные фанаты, скинхеды, байкеры, дворовые банды хулиганов и не примкнувшие к стаям подростки и студенты. Кто-то говорил о ней шепотом, кто-то, напротив, гордился знакомством, однако никто толком не знал, где можно ее разыскать и вообще, существует ли она в самом деле или дерзкая предводительница юных и ярых изгоев – всего лишь миф.
Так или иначе, но в первые месяцы после возвращения в Москву, уподобившись бритоголовым, Сколот кочевал по группировкам из спальных районов столицы, участвовал в акциях, разгоняя проституток с улиц, громил ночные клубы и дискотеки, где собирались наркоманы и «голубые», поджигал дорогие машины педофилов и растлителей и лично спалил загородный дом наркобарона, использовав соларис . Пожар был необычный: четырехэтажная вилла сотлела без видимого огня на глазах у десятков изумленных пожарных с брандспойтами – вода только раздувала незримое пламя, испарялась, превращаясь в радугу, кирпич рассыпа́лся в пыль. Несведущие посчитали, что в доме хранились некие химреагенты, сырье для изготовления наркотиков, вызвавшие такой эффект.
Сколот ко всему подходил изобретательно и сначала придумал не просто гонять и запугивать ночных бабочек на панелях – рвать им крылья: отсекать космы или вовсе стричь наголо, ибо многие из них носили длинные, манящие волосы. Потом из подручных веществ и аптекарских лекарств он сделал коктейль для гей-клубов, вызывающий стойкий условный рефлекс поноса и рвоты, готовил зелье от наркозависимости и уже тогда получил прозвище – Алхимик. Однако его не прельщала слава героя уличных банд, и лечить пороки изгоев он не собирался; он всего лишь таким образом пытался выйти на след Белой Ящерицы и посылал ей сигналы. Если она и в самом деле на воле, должна была узнать о его подвигах и объявиться!
И вот после того как он превратил логово наркобарона в кучу пепла, приехала стая байкеров, которые и сообщили, что его желает видеть сама незримая предводительница неформалов. Все происходило уже в начале бесснежной зимы, ночью, тайно и с соблюдением строгой конспирации. Сначала долго катались на мотоциклах по улицам и пригородным трассам, затем по каким-то темным и грязным проселкам, путая следы, и наконец въехали на территорию бывшего пионерского лагеря, где горел костер. Белая Ящерица оказалась рослой блондинкой в кожаном байкерском наряде, и зеленые, изумрудные глаза знакомо светились в отблесках костра, а самое впечатляющее – длинные, распущенные космы покрывали затянутые в кожу плечи и высокую грудь. И все равно Сколот сразу же насторожился, не ощутив того трепетного волнения, что охватило его во флигеле музея Забытых Вещей, когда он впервые прикоснулся к ее руке.
Эта книга входит в серию книг:
Сергей Алексеев
Сокровища Валькирии. Птичий путь
Сколот обычно пел в переходе на Пушкинской, недалеко от выхода на Тверскую. Место в железобетонной трубе было когда-то отвоевано у торговцев сигаретами, застолблено, обжито и намолено, поэтому даже в непогоду, когда люди заскакивали мокрые от дождя или озябшие, все равно расчетный один процент их задерживался, слушал и даже бросал деньги. Это если приходить сразу после полудня и уходить уже в пятом часу, перед вечерним столпотворением, и петь без накала.
Он особенно не старался собрать толпу, потому что ленивое, вялотекущее движение позволяло видеть глаза прохожих и ловить их открытые взгляды. И редко, по настроению, из баловства, он добавлял в голос и гитару едва уловимый цвет звучания и запах, некую мускусную, кабарожью струю – и переход тотчас заполнялся народом, более всего юными еще студентками, хотя песни были суровые, мужские. Сколот давал короткий, стремительный концерт, одновременно высматривая пути к отступлению, после чего подхватывал чехол с деньгами, на ходу прятал инструмент и убегал по ступеням наверх, на волю, поскольку стражи порядка чаще появлялись и ловили на точке. Если успевал улизнуть таким образом, то преследовали его только мимолетные, случайные поклонницы, от которых было легко отвязаться на многолюдной улице. Милиция же с него на следующий день глаз не спускала и по окончании концерта выгребала все до копейки – в наказание.
Он надеялся, что Белая Ящерица придет, как обещала. Даже если Валькирии учинили свой суд, лишили ее волос и памяти, все равно откликнется на песни, понятные ей одной! Поначалу Сколот свято верил в это и терпеливо ждал заветного мгновения, высматривая Белую Ящерицу в толпе, хотя никогда не видел ее лица. В тексты всех песен он непременно вплетал такие слова, по которым, даже лишенная памяти, Дева должна была узнать его, вспомнить, кто ее выручил из неволи. Иногда он кричал, звал, как заблудившийся в лесу отрок, но за полтора года жизни в многомиллионном городе никто не отозвался лишенцу. Если не считать верных поклонников, которые тянулись к нему, словно сами были когда-то лишены Пути.
О Белой Ящерице знали или хотя бы слышали все – футбольные фанаты, скинхеды, байкеры, дворовые банды хулиганов и не примкнувшие к стаям подростки и студенты. Кто-то говорил о ней шепотом, кто-то, напротив, гордился знакомством, однако никто толком не знал, где можно ее разыскать и вообще, существует ли она в самом деле или дерзкая предводительница юных и ярых изгоев – всего лишь миф.
Так или иначе, но в первые месяцы после возвращения в Москву, уподобившись бритоголовым, Сколот кочевал по группировкам из спальных районов столицы, участвовал в акциях, разгоняя проституток с улиц, громил ночные клубы и дискотеки, где собирались наркоманы и «голубые», поджигал дорогие машины педофилов и растлителей и лично спалил загородный дом наркобарона, использовав соларис . Пожар был необычный: четырехэтажная вилла сотлела без видимого огня на глазах у десятков изумленных пожарных с брандспойтами – вода только раздувала незримое пламя, испарялась, превращаясь в радугу, кирпич рассыпа́лся в пыль. Несведущие посчитали, что в доме хранились некие химреагенты, сырье для изготовления наркотиков, вызвавшие такой эффект.
Сколот ко всему подходил изобретательно и сначала придумал не просто гонять и запугивать ночных бабочек на панелях – рвать им крылья: отсекать космы или вовсе стричь наголо, ибо многие из них носили длинные, манящие волосы. Потом из подручных веществ и аптекарских лекарств он сделал коктейль для гей-клубов, вызывающий стойкий условный рефлекс поноса и рвоты, готовил зелье от наркозависимости и уже тогда получил прозвище – Алхимик. Однако его не прельщала слава героя уличных банд, и лечить пороки изгоев он не собирался; он всего лишь таким образом пытался выйти на след Белой Ящерицы и посылал ей сигналы. Если она и в самом деле на воле, должна была узнать о его подвигах и объявиться!
И вот после того как он превратил логово наркобарона в кучу пепла, приехала стая байкеров, которые и сообщили, что его желает видеть сама незримая предводительница неформалов. Все происходило уже в начале бесснежной зимы, ночью, тайно и с соблюдением строгой конспирации. Сначала долго катались на мотоциклах по улицам и пригородным трассам, затем по каким-то темным и грязным проселкам, путая следы, и наконец въехали на территорию бывшего пионерского лагеря, где горел костер. Белая Ящерица оказалась рослой блондинкой в кожаном байкерском наряде, и зеленые, изумрудные глаза знакомо светились в отблесках костра, а самое впечатляющее – длинные, распущенные космы покрывали затянутые в кожу плечи и высокую грудь. И все равно Сколот сразу же насторожился, не ощутив того трепетного волнения, что охватило его во флигеле музея Забытых Вещей, когда он впервые прикоснулся к ее руке.
Через фантастический сюжет вполне можно рассказать о том, что происходит в реальности, отразить свою точку зрения. А когда читаешь книгу Сергея Алексеева «Птичий путь», то становится сложно отделить правду от вымысла. Фэнтезийная составляющая увлекает, присутствует некая мистическая атмосфера, но в то же время описываемые события кажутся слишком реалистичными, в главных и второстепенных героях узнаешь прототипы среди реальных политических деятелей и других ярких личностей. Да и в целом обстановка напоминает что-то из современной реальности или совсем недалекого прошлого. Эта книга входит в серию «Сокровища Валькирии», и её читатели ждали очень долго. Но и она не дает ответов на все вопросы, после прочтения остается ощущение недосказанности и оборванности нитей сюжета.
Еще в начале 90-х гг. компания «Валькирия» потерпела неудачу при поиске сокровищ на землях Урала. У них были документы, в которых содержались ценные сведения, и этот источник был потерян. Спустя время этот архив попал в руки к ученым из центра Осколково, и аналитики поняли, что существует некая группа хранителей сокровищ. И они участвовали в создании мощного источника энергии «Соларис». Он бы пригодился всем, кто ведет борьбу за власть и статус – любому политику и бизнесмену. Но тайные знания предназначены только для избранных. А сын Мамонта, долгие годы проходивший обучение на Трех Таригах, знает эту тайну…
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Птичий путь" Алексеев Сергей Трофимович бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Сергей Алексеев
Сокровища Валькирии. Птичий путь
Сколот обычно пел в переходе на Пушкинской, недалеко от выхода на Тверскую. Место в железобетонной трубе было когда-то отвоевано у торговцев сигаретами, застолблено, обжито и намолено, поэтому даже в непогоду, когда люди заскакивали мокрые от дождя или озябшие, все равно расчетный один процент их задерживался, слушал и даже бросал деньги. Это если приходить сразу после полудня и уходить уже в пятом часу, перед вечерним столпотворением, и петь без накала.
Он особенно не старался собрать толпу, потому что ленивое, вялотекущее движение позволяло видеть глаза прохожих и ловить их открытые взгляды. И редко, по настроению, из баловства, он добавлял в голос и гитару едва уловимый цвет звучания и запах, некую мускусную, кабарожью струю – и переход тотчас заполнялся народом, более всего юными еще студентками, хотя песни были суровые, мужские. Сколот давал короткий, стремительный концерт, одновременно высматривая пути к отступлению, после чего подхватывал чехол с деньгами, на ходу прятал инструмент и убегал по ступеням наверх, на волю, поскольку стражи порядка чаще появлялись и ловили на точке. Если успевал улизнуть таким образом, то преследовали его только мимолетные, случайные поклонницы, от которых было легко отвязаться на многолюдной улице. Милиция же с него на следующий день глаз не спускала и по окончании концерта выгребала все до копейки – в наказание.
Он надеялся, что Белая Ящерица придет, как обещала. Даже если Валькирии учинили свой суд, лишили ее волос и памяти, все равно откликнется на песни, понятные ей одной! Поначалу Сколот свято верил в это и терпеливо ждал заветного мгновения, высматривая Белую Ящерицу в толпе, хотя никогда не видел ее лица. В тексты всех песен он непременно вплетал такие слова, по которым, даже лишенная памяти, Дева должна была узнать его, вспомнить, кто ее выручил из неволи. Иногда он кричал, звал, как заблудившийся в лесу отрок, но за полтора года жизни в многомиллионном городе никто не отозвался лишенцу. Если не считать верных поклонников, которые тянулись к нему, словно сами были когда-то лишены Пути.
О Белой Ящерице знали или хотя бы слышали все – футбольные фанаты, скинхеды, байкеры, дворовые банды хулиганов и не примкнувшие к стаям подростки и студенты. Кто-то говорил о ней шепотом, кто-то, напротив, гордился знакомством, однако никто толком не знал, где можно ее разыскать и вообще, существует ли она в самом деле или дерзкая предводительница юных и ярых изгоев – всего лишь миф.
Так или иначе, но в первые месяцы после возвращения в Москву, уподобившись бритоголовым, Сколот кочевал по группировкам из спальных районов столицы, участвовал в акциях, разгоняя проституток с улиц, громил ночные клубы и дискотеки, где собирались наркоманы и «голубые», поджигал дорогие машины педофилов и растлителей и лично спалил загородный дом наркобарона, использовав соларис . Пожар был необычный: четырехэтажная вилла сотлела без видимого огня на глазах у десятков изумленных пожарных с брандспойтами – вода только раздувала незримое пламя, испарялась, превращаясь в радугу, кирпич рассыпа́лся в пыль. Несведущие посчитали, что в доме хранились некие химреагенты, сырье для изготовления наркотиков, вызвавшие такой эффект.
Сколот ко всему подходил изобретательно и сначала придумал не просто гонять и запугивать ночных бабочек на панелях – рвать им крылья: отсекать космы или вовсе стричь наголо, ибо многие из них носили длинные, манящие волосы. Потом из подручных веществ и аптекарских лекарств он сделал коктейль для гей-клубов, вызывающий стойкий условный рефлекс поноса и рвоты, готовил зелье от наркозависимости и уже тогда получил прозвище – Алхимик. Однако его не прельщала слава героя уличных банд, и лечить пороки изгоев он не собирался; он всего лишь таким образом пытался выйти на след Белой Ящерицы и посылал ей сигналы. Если она и в самом деле на воле, должна была узнать о его подвигах и объявиться!
И вот после того как он превратил логово наркобарона в кучу пепла, приехала стая байкеров, которые и сообщили, что его желает видеть сама незримая предводительница неформалов. Все происходило уже в начале бесснежной зимы, ночью, тайно и с соблюдением строгой конспирации. Сначала долго катались на мотоциклах по улицам и пригородным трассам, затем по каким-то темным и грязным проселкам, путая следы, и наконец въехали на территорию бывшего пионерского лагеря, где горел костер. Белая Ящерица оказалась рослой блондинкой в кожаном байкерском наряде, и зеленые, изумрудные глаза знакомо светились в отблесках костра, а самое впечатляющее – длинные, распущенные космы покрывали затянутые в кожу плечи и высокую грудь. И все равно Сколот сразу же насторожился, не ощутив того трепетного волнения, что охватило его во флигеле музея Забытых Вещей, когда он впервые прикоснулся к ее руке.
Они остались вдвоем у костра и откровенно рассматривали друг друга – сопровождавшие его байкеры унеслись за высокие ворота. Сколот еще ждал некоего опознавательного знака, сло́ва, которые бы подтвердили, что перед ним – та самая пленница из подвалов музея. И казалось, сейчас она стряхнет с себя самоуверенно-величавую маску, может быть даже засмеется или улыбнется и скажет: «Ну, здравствуй, Сколот! Хочу послушать твои песни».
Огонь горел весело, ярко, тихий сосновый лес золотился вокруг, ночная тишина наполнялась ожиданием скорой зимы – все располагало к тому, чтобы петь у костра.
– Ты классный парень, Алхимик, – проговорила она низким, манящим, но совершенно незнакомым голосом. – Теперь будешь всегда рядом со мной. Завтра надо устроить еще один фейерверк.
– Я искал Белую Ящерицу, – разочарованно признался Сколот.
– Я – Белая Ящерица, – заявила эта самозванка. – Иди в мое логово и жди меня. Ты заслужил награду! – Указала на синий домик пионерского лагеря и скрылась за ближайшими соснами.
Ни обещанная награда, ни тем паче роль поджигателя его не привлекали. Сколот перемахнул забор пионерского лагеря и после долгих блужданий вернулся в Москву.
Еще два месяца он отращивал волосы и отвоевывал точку на Перекрестке Путей – в железобетонной трубе.
Среди слушателей у него, как у всякого певца, были и неистовые фанаты – женщина в инвалидной коляске, которую сопровождал седеющий, невозмутимый и глухонемой человек; задумчивый, самоуглубленный парень с китайской бородкой; безжизненная, флегматичная девушка, похожая на сказочную Мальвину, и еще несколько разновозрастных людей, которых он узнавал по глазам. Кроме этой малохольной Мальвины, наверное влюбленной в певца, остальные появлялись не каждый день и поодиночке, приходили заранее и даже здоровались со Сколотом сдержанными кивками, и тогда он пел только для них, не скрывая собственных чувств. Они никогда не бросали денег, но благодарили так же, кивками, и исчезали. И была еще одна молодая женщина, музыкальный продюсер, которая записывала песни на диктофон, приставала с предложениями прослушаться в ее коллективе и совала вместо денег визитки. Однажды принесла рекламный плакат, где были фото девушек из ее группы – стриженные под мальчиков, пирсингованные до невозможности, однако с силиконовой пышногрудостью.
«Пожалуйста, придите к нам! – умоляла и заманивала она. – Так нравятся ваши песни! Да, я понимаю, это неформат. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Может, напишете для нас песню? Аранжировку мы сделаем сами. Смотрите, какие у нас девушки!»
Он обещал и не приходил, и песни написать не мог, поскольку не знал, как и что они исполняют.
Сколот умышленно одевался в «концертные» костюмы, подчеркивающие мужское начало, в основном в кожу, носил аккуратную бороду, однако стригся редко, а представление о женской красоте имел совершенно иное. Ему нравились традиционные, длинноволосые девушки, которых он умышленно пытался зачаровать, искусить голосом, привлечь внимание смыслом песни, взглядом манил и даже подарки делал, чтоб приручить, приблизить, заманить. И хотя они восторженно слушали, вроде бы поддавались искусу, однако во второй раз никогда не возвращались или приходили, изменившись до неузнаваемости.
После концертов в переходе Сколот шел домой, если не попадал в милицию. Стражи порядка считали его блаженным, поскольку он безропотно отдавал бумажки, но умолял не забирать мелкую монету, которой иногда набиралось за рабочий день до двухсот рублей: песни его слушали в основном подростки, студенты и бедные люди – те, кто носит в карманах мелочь. Он жил на съемной квартире первого этажа, за решетками и железными дверями, как в крепости. После шумного течения народа в переходе он желал одиночества, но был ему не рад, ибо остро чувствовал сиротство.
Сколот знал свою участь: со временем он должен был незаметно сойти с ума, стать юродивым и, обрастая шерстью, смириться со своей судьбой, поэтому карабкался, держался из последних сил, изобретая способы, как отодвинуть подальше роковой срок.
Жанр: ,
Серия:Язык:
Издательство:
Город издания: Москва
Год издания:
ISBN: 978-5-271-40893-9 Размер: 555 Кб
Описание книги
Давным-давно, в начале 1990-х, шведско-российская компания «Валькирия» занималась поиском мифических сокровищ на Урале и благополучно прогорела. Архив компании, являвший собой бесценный источник данных по кладоискательству за последние сто лет, был утерян. Но не утрачен. В наши дни аналитики инновационного технопарка Осколково, в чье распоряжение попал архив, пришли к выводу, что некие хранители уральских сокровищ причастны к созданию нового, загадочного и мощного источника энергии под названием «соларис». Грядут президентские выборы, олигархи бьются за сферы влияния – «соларис» всем пришелся бы кстати. А сыну Мамонта, вкусившему соли знаний на Трех Таригах, ведома его тайна…
Последнее впечатление о книге- NorthcraftOratory:
- 16-02-2019, 07:29
Я уже читала эти книги. Случайно вспомнила о них в разговоре, очень захотелось перечитать. Одни из лучших произведений, которые мне встречались, хотя и не читаю фантастику.
Чувствуется огромный труд атора, некоторые легенды, упоминаемые в книге, я слышала от пожилых людей. Советую прочесть, есть над чем подумать.
